Именем королевы. Сьюзен Виггс

стало для нее еще большим чудом, чем встреча с мавром.

      – Мой господин, на сей раз вы превзошли самого себя. – Яго перевел взгляд с Пиппы на Айдана.

      Она почувствовала, как грязь стекает по спине и ногам, заползая внутрь ее старых ботинок. Прошлой зимой она стащила эти ботинки с трупа, замерзшего прямо посреди дороги.

      – Предпочитаешь поесть или сначала принять ванну? – поинтересовался О'Донахью у девушки без тени презрения или насмешки.

      В животе у нее уже урчало, но она давно привыкла к чувству голода. А вот холодная грязь начинала пробирать до костей.

      – Ванну, желательно, ваше сиятельство. Донал Ог и Яго оскалились от удовольствия.

      – «Ваше сиятельство», – промурлыкал Яго с переливами в голосе.

      Донал Ог выставил мысок сапога и склонился в почтительном поклоне:

      – Ваше сиятельство.

      Айдан не обращал на них внимания.

      – Значит, ванна, – сказал он.

      – А я никогда раньше не купалась в ванне.

      О'Донахью задержал на ней взгляд. Взгляд этот обжигал ее так, что она почувствовала себя цыпленком, которого поджаривают на вертеле.

      – Почему-то это меня совсем не удивляет.

      Она горланила от удовольствия и беспричинной радости. Комнатушка рядом с кухней в доме Ламли была небольшой и тесной, без окон, но через приоткрытую дверь в нее проникали лучи света. Айдан сидел с другой стороны ширмы, зажав уши руками. Но ее бьющая через край радость выливалась наружу в хулиганских куплетах и прорывалась сквозь все барьеры.

      Симпатяги молодые, неженатые,

      В трактире «Стилярд», так случилось,

      Пропивали вы мозги, так приключилось,

      Сбежав туда от лишних дел,

      Девиц искали для забавы,

      И кто-то в том преуспел.

      Она прекратила пение и позвала:

      – Ваша милость, вам понравилась моя песня.

      – Гениально, – заставил он себя произнести. – Просто гениально.

      – Хотите, спою еще одну? – воодушевилась она.

      – Ах, это доставит мне несказанное удовольствие. Уверен, – подшутил он над Пиппой, но та почему-то восприняла его слова серьезно. Слишком серьезно.

      Кровать качалась,

      Красотка упиралась,

      И рыцарь с ковра сбежал до утра…

      Пение Пиппы уже давно заставило горничных Лам-ли высыпать во двор, где они вовсю судачили о странных ирландских гостях хозяина.

      Но они подчинились. Даже в Лондоне, вдали от своих владений в Керри, он оставался О'Донахью Маром, властным и могущественным господином.

      Но не для Пиппы. Да, она постоянно старалась развеселить своего спасителя и снискать его одобрение, но не проявляла особого уважения к его титулу. Девушка прервала пение, возможно, чтобы набрать воздуха или, прости… Боже праведный, неужели опять… вспомнить еще какую-нибудь песню.

      – Ты закончила? – поинтересовался Айдан.

      – «Закончила»? Разве мы куда-то спешим?

      – Ты покроешься