Тайна золотого города. Франк Шмайссер

описывали именно так.

      – Понятно! – Оскар сразу вспомнил о безумной тёте Бетти, такой же древней и всезнающей. Чтобы племяннику легче было ориентироваться по жизни, тётя передавала ему часть своего опыта в записках, которые оставляла по всему дому.

      При мысли о доме Оскар почувствовал, как к глазам подступают слёзы.

      – Вот бы снова увидеть маму, как было бы хорошо…

      Хлюп удивлённо уставился на него. Ой, неужели Оскар сказал это вслух?!

      – Внаеф, с одной фтороны хорофо, а ф другой – я фтрафно влюфь!

      – Я бы обрадовался, если бы мои родители нашлись, – пожал плечами Оскар.

      Хлюп криво усмехнулся:

      – Я влюфь, потому фто моя мама мне нифего не фкавала!

      – Она же тебя защищала! Прислуживала гадкой королеве и делала всё, что ей велели, только бы с тобой ничего не случилось!

      Хлюп сердито фыркнул:

      – А фо мной много фего флуфилофь! Я вфю выфнь профидел в фахте! Меня бы офень утефыло, ефли бы я фнал, фто у меня ефть мама!

      Оскар молча кивнул. В тяжёлые времена лучше всего положиться на родителей или настоящего друга.

      Тем временем вернулся Люмен. Дракон даже не пытался скрыть дурное настроение:

      – Гроль примет вас завтра с утра!

      – Благодарю, Люмен! – кивнул Зимний Ветер.

      Стражник растянул губы в улыбке и стал похож на разъярённого кабана:

      – Пойдёмте, я отведу вас на ночёвку. Надеюсь, ЭТИ там расплавятся!

      Тёплая детская

      К удивлению Оскара, пещера оказалась лучшим местом, чем старая шахта в Златенбурге, где их с друзьями держали, чтобы подготовить к битве с драконами. Здесь через каждые пару шагов попадались горящие факелы, которые освещали стены с наскальной живописью. Все примитивные рисунки изображали драконов: крылатые ящеры охотились, парили в небе, высиживали яйца.

      – Тётя Бетти и то лучше рисует, – пробурчал мальчик себе под нос, позабыв, что у драконов острый слух.

      – Хочешь сказать, что наши картины такие же корявые, как твоя тётя?! – осведомился Ризз.

      – Моя тётя вовсе не корявая, просто она слегка ку-ку! И вообще, ты её не знаешь! – возмутился Оскар. Когда кто-то заговаривал о его семье, у него от тоски сводило живот.

      Дракон прищурился, вскинул голову и… БУМ!

      Оскар не успел увернуться и рухнул на землю. Ризз навис над ним и щёлкнул перед носом острыми зубищами:

      – Зато я знаком с тобой, Оскар! Не сказать, что ты очень уж красив! Наверняка и тётя у тебя такая же!

      Мальчик откатился в сторону и вскочил на ноги.

      Ризз нежно провёл по стене когтистой лапой:

      – В этих рисунках – вся наша история, от самых древних времён до нынешних. Здесь нарисован каждый дракон, рождённый, чтобы увидеть огонь вулкана.

      – Прямо каждый-каждый?

      – Да.

      – А где твой портрет?

      – Мы скоро пройдём мимо него, – пообещал Ризз и вдруг просиял от радости: – Ага, да вот же