Пять рассерженных жён. Людмила Милевская

я окончательно женюсь вот на этой прекрасной женщине, вашей подруге Соне, – и он показал на меня.

      Воцарилось молчание. И в этой кромешной тишине раздалось глупое хихиканье Зинки-пензючки.

      – Он шутит, – сказала она и зашлась смехом.

      Следом за ней засмеялись остальные. Больше всех ржала моя Тамарка. Я приготовилась к драке, а потому разозлилась и сказала:

      – А что вы ржёте? Что тут смешного, если мы с Фрысиком решили пожениться?

      – Да-да, – поддержал меня Фрол Прокофьевич. – На этот раз все получилось особенно удачно. Обычно вы сдруживались после нашего развода или перед ним, а Соню вы знаете уже до того, как мы поженились. Большой прогресс.

      Его оптимизм не передался никому.

      – Они шутят! – истерично закричала Полина.

      – Конечно шутят! – вторила ей Изабелла. – Шутят! Шутят!

      – Нет, не шутят, – вынесла приговор Тамарка. – Он подарил ей эту шляпу.

      Все с ненавистью уставились на мою шляпу.

      – Да, – храбро признался Фрол Прокофьевич.

      – Сволочь! Сволочь! – вскрикнула Полина и выскочила из комнаты.

      – Вот же урод! – прошипела Татьяна и вышла следом.

      – Зря радуешься! – зло пропела Изабелла и выплыла за подругами.

      – Это! Это! – зеленея от гнева, взвизгнула Зинка-пензючка и побежала за Изабеллой.

      У двери она нашла нужное слово и, надернув на лоб сползающий с неё парик, выкрикнула:

      – Безобразие!

      Тамарка с минуту посидела в задумчивости, потом тоже поднялась из-за стола, с негодованием посмотрела на меня, на Фрола Прокофьевича и рявкнула:

      – Старый тупой козёл и ободранная вонючая ехидна!

      Никогда она меня так не обижала.

      – Только что ты утверждала, что нет его умней и красивей, – крикнула ей вслед я.

      Тамарка вышла из комнаты как сомнамбула, даже не вступив со мной в диалог.

      Я и Фрол Прокофьевич остались за столом одни.

      Глава 5

      Без жён в комнате сразу посвежело.

      Мы сидели молча. Фрол Прокофьевич выглядел растерянным. Я наслаждалась.

      – Боже, как они над вами издеваются! – наконец поразилась я.

      – Но это же происходит каждый год, – напомнил Фрол Прокофьевич.

      – Да, но раньше мне это казалось в порядке вещей, а теперь, когда я вошла в роль невесты, подобное издевательство над моих женихом мне кажется вершиной нахальства.

      Фрол Прокофьевич трогательно заморгал глазами, как ребёнок, который собирается заплакать.

      – Сонечка, это утомительно, – признался он, – и ужасней всего то, что они катастрофически прибывают. Их уже пять. Как появилась пятая, я даже не заметил, хотя долго не решался и думать о пятом браке: ведь с каждым разом сопротивление становилось все ожесточённей. Мне уже трудно справляться.

      – Естественно, они берут количеством. Вы просто герой, – искренне восхитилась я. – Поражаюсь, как вы ещё умудряетесь не наложить на себя руки. В такой обстановке