Роман. Тамара Клекач

за водой, – пропел ветер. – Вода приведёт тебя туда.

      – Спасибо, матушка. – Саша поднялась с колен и низко поклонилась озеру, вновь покрытому ледяной кромкой.

      На востоке серел рассвет. В версте от озера Саша наткнулась на сожженную избу. Осторожно ступая по пепелищу, чтобы не раздавить неподдавшиеся огню человеческие кости, Саша прошла к чудом уцелевшему очагу, рядом с которым лежали почерневшие тряпки, видимо оставшиеся от колыбели.

      Когда-то здесь жила семья. Худо-бедно, но они жили мирно и счастливо. Это чувствовалось по тому, как гладко были обтёсаны почерневшие столбы, как тщательно была уложена кровля, и даже по тому, где изба располагалась. Теперь же здесь не осталось ничего, кроме пепла и ощущения пустоты.

      Саша забилась между очагом и остатками крыши, лежавшими на нём. Здесь её вряд ли кто-то увидит. Таких мест, затронутых смертью и бедой, старались избегать. Людям хватало своих проблем, и лишний раз искать напоминания о том, какой может быть конец, они не стремились. Зато она могла укрыться там до тех пор, пока снова не наступит ночь, и она сможет продолжить свой путь.

      Саша развязала платочек, который ей дал отец. Там было всего ничего: две запечёные картошки, чёрствая лепёшка и рыбий хвост. Ей не стоило это брать, ведь теперь, когда её не было рядом, им было сложнее выживать, а она сама могла и обойтись.

      Сжав в руке холодную картошку, Саша закрыла глаза и представила себе дом – тот дом, который знавал лучшие времена. Летом под ним гулял ветер, а к зиме отец всегда делал завалинку, чтобы земля в избе не промерзала. Достатка у них никогда не было, но тем они и были счастливы, что умели ценить то малое, что имели.

      Картошка в Сашиной руке стала тёплой. Сконцентрировавшись на этом тепле, Саша представила, как оно переносится в избу, как старый грязный мешок под лавкой набирает форму, заполняется картошкой, пока последняя не начинает сыпаться на пол. Мать умела экономить, и этого им должно было хватить на долго, и от этой мысли ей стало теплее.

      Ещё одна ночь ушла на то, чтобы добраться до устья реки Волхов. Чем дальше Саша удалялась от дома, тем тревожнее ей становилось. В чужом краю её уверенность в том, что она приняла правильное решение, сильно пошатнулась. Мать была напугана – это было понятно, но сама Саша не боялась: что была ей та баба Настасья, да и все другие. Если бы она захотела, то сравняла бы с землёй весь погост. Да что погост, всё государство! Сила у неё была для этого. Она вообще могла бы стать царицей.

      От этой мысли Саша улыбнулась. Когда Мишенька был ещё совсем мал, она каждый вечер рассказывала ему истории про всемогущую царицу – добрую и справедливую, и про её отважного брата – самого меткого стрельца во всём государстве.

      Когда же братец подрос, он сам стал рассказывать ей истории про приключения царицы и её брата: о том, как она победит великое зло, как встретит не менее отважного, чем её брат, боярина, как будут жить они долго и счастливо.

      Мишенька в это верил, и она должна была верить в то, что их всех ждёт счастливый конец.

      Пересидев