Кошки не всегда молчат. Алекс Гарр

что ушла почти сразу, – вернувшись, растерянно сказал он. – Что же не позвонила тебе?

      – Не знаю, – Рике посмотрела на экран мобильника. Пропущенных не было. – Я тогда, наверно, тоже поеду, извини. А то родители, если увидят, что Лута одна приехала, больше меня с ней фиг отпустят.

      Тормунд вызвался проводить ее до остановки Тибанена.

      Не успели они пройти и двадцати метров, как из поперечной улицы впереди выбежали, смеясь, трое мальчишек, один – примерно возраста Рике, а двое помладше, лет восьми – девяти. Их чёрные шевелюры с вьющимися волосами, видневшимися из-под круглых вязаных шапочек, приковали к себе взгляд спутника Рике, который с каждой секундой становился мрачнее и мрачнее.

      – Вот же сучье племя, – прошипел Тор сквозь зубы. – Повсюду уже они!..

      Он подобрал с газона горсть мокрого снега и слепил тяжелый снежок. Покатал его из ладони в ладонь, размахнулся, и запустил в старшего. Снежок звонко плюхнул в спину, оставив на черной куртке мокрое пятно.

      Ровесник Рике коротко оглянулся, взял младших мальчишек за руки, и они ускорили шаг. Тормунд, не останавливаясь, слепил еще один снежок, и запустил им вдогонку. В этот раз мокрый снег попал по шее одному из младших мигрантов, почти уже перешедших на бег. Тот по-девчоночьи взвизгнул, но не обернулся.

      Их старший товарищ остановился, спрятав мальчиков за своей спиной.

      – Оставьте нас в покое! – потребовал он высоким ломающимся голосом.

      Тормунд остановился, ухмыляясь. До преследуемых было метра три.

      – Конечно, оставим! Когда уберётесь к себе!

      – Наш дом здесь! – твердо ответил парень.

      – Как же, как же… – Младший Торссон подхватил с земли, не глядя, еще горсть мокрого снега.

      – Тормунд, прекрати, – попыталась остановить его Рике.

      – Сейчас, – Тор отстранил её в сторону, и резко швырнул горсть мокрого снега в лицо старшему мигранту. Тот замычал от боли, и закрылся рукой.

      – Я сказала, прекрати! – Рике толкнула Тора, и тот посмотрел на неё с недоумением, покачнувшись. Происходящее нравилось Рике всё меньше. – Что ты делаешь, Тормунд?

      – Ты чего? – равнодушно произнес Тор. – За этих, что ли?

      – Я не за этих, и не за тех! Я за нормальных людей!

      Парень, которому Тор бросил в лицо снег, убрал руку. Из брови у него сочилась кровь. Видимо, в горсти снега оказался осколок льда.

      – Ну и целуйся тут с ними! Идиотка! – обозлился Тормунд, повернулся и быстро зашагал обратно к церкви.

      «Вот ты и прошла, любовь», мелькнула у Рике мысль. Девочка машинально расфокусировала взгляд – и у Торссона над головой возник конус дымки, еле поспевавший за ним в тумане, как слетающий ночной колпак из старых сказок.

      Она подошла к парню с разбитой бровью, вытаскивая из кармана рюкзачка чистую салфетку. Все трое смотрели на неё неприязненно, исподлобья. Лица у мальчиков были бледные, и их чёрные глаза от этого сверкали вдвое ярче.

      – Подожди-ка, – она вытерла салфеткой кровь, потом приложила к ссадине