Гёте. Жизнь как произведение искусства. Рюдигер Сафрански

[410], то делает он это, чтобы изображать то, чем сам он не является.

      Магомета (Магомеда – в старом написании) Гёте хотел показать как религиозного гения, которого озарение делает другим человеком и от которого при этом исходит такая сила, что окружающие его люди также преображаются. Он увлекает за собой каждого, с кем сталкивается на жизненном пути. В диалоге между дочерью Магомета Фатимой и зятем Али вдохновение предстает в образе стремительного потока: в него впадают все реки и ручьи, и в конце концов он сам выплескивается в море полноводной рекой. Однако преображение боговдохновленного основоположника новой религии – не единственная тема задуманной Гёте драмы. Снисходя до дел земных, взаимодействуя с обычными людьми и ввязываясь в земную борьбу за власть, Магомет теряет свою душевную чистоту. «Земное начало растет, ширится, – читаем мы в гётевском пересказе замысла пьесы, – божественное отступает и застилается мраком»[411]. Религия используется как предлог для захвата власти. Магомет не останавливается перед жестокостью. По его приказу убивают людей. Постепенно он теряет самого себя. В последнем, незавершенном, акте этой пьесы Магомет должен был очиститься и вернуться к истокам своего вдохновения. В своих воспоминаниях Гёте лаконично формулирует главную идею этой пьесы: «Мне хотелось наглядно изобразить, как гений силой своего характера и духа получает власть над людьми, чем он при этом обогащается и что теряет»[412].

      Эту же тему Гёте, как уже говорилось выше, одновременно разрабатывает и в двух фарсах – в «Фастнахтшпиле о патере Брее» и комедии «Сатир, или Обожествленный леший». Здесь воздействие так называемых гениев и лжепророков показано с комической стороны.

      Действие фастнахтшпиля не отличается изяществом. Попик Брей влезает в чужие дела, выдавая себя за пророка, хочет обратить людей в веру, а сам лишь преследует свои корыстные интересы и волочится за девушками. Леонора едва не попадается на его удочку. К счастью, вовремя возвращается ее жених – статный армейский капитан. Поп все успел перевернуть с ног на голову и поссорить всех вокруг, но капитан восстанавливает прежний порядок и отправляет сомнительного харизматика к свиньям. В заключительном монологе капитан высмеивает этого свинячьего проповедника, но за его смехом слышна серьезная критика автора в адрес церкви. Его волнует нечестивый союз между, казалось бы, высшими устремлениями и жаждой власти, в том числе и сексуальной, а также опасный соблазн пытаться распутать запутавшийся мир, потянув за одну лишь ниточку:

      Он мнит, мир полетит к чертям,

      Коль остановится он сам.

      Уж он выдумывать досуж

      Про дух диковинную чушь!

      Улучшить мир и научить

      Спешит, как надо в мире жить.

      А между тем здесь каждый сам

      Бытует с горем пополам.

      Трех мух в прихожей истребя,

      Он мнит Спасителем себя[413].

      В сатире «Сатир, или Обожествленный леший» речь

411

СС, 3, 534.

412

СС, 3, 535.

413

MA 1.1, 547.