Гёте. Жизнь как произведение искусства. Рюдигер Сафрански

наказание не ставится под сомнение, и реплика Мефистофеля «она осуждена на муки»[323] подтверждает его неизбежность, все же не случайно автор смотрит глазами осужденной Гретхен на ее возлюбленного, который выходит сухим из воды. Он восклицает: «Я остаюсь с тобой!» – но Мефистофель тащит его прочь – к новым приключениям или к гибели, пока еще неясно. Просто бежать вперед, не оглядываясь назад. Такой же настрой владел и молодым Гёте, когда тот писал Зальцману: «Мои друзья должны простить меня, но меня столь сильно влечет вперед, что я редко могу заставить себя перевести дыхание и оглянуться назад»[324].

      Следствием волнений вокруг этого процесса и казни детоубийцы, вероятно, стало и то, что Гёте отклонил предложение страсбургского юридического факультета теперь уже на возмездной основе все же защитить диссертацию и стать доктором юридических наук. У него пропала охота «становиться доктором», пишет он Зальцману, настолько «надоела вся эта практика, и теперь я лишь видимости ради выполняю свой долг»[325].

      В конце декабря 1771 года Гёте через своего будущего зятя Георга Шлоссера знакомится с дармштадтским высокопоставленным чиновником Иоганном Генрихом Мерком. В «Поэзии и правде» Гёте пишет о нем как о «своеобразном человеке, имевшем огромное влияние»[326] на его жизнь.

      Как и Шлоссер, Мерк был одновременно бюрократом и литератором. В Гёте он был заинтересован, поскольку хотел привлечь его в качестве автора «Франкфуртских ученых известий», где с 1772 года Мерк был главным редактором. Эта газета, выходившая трижды в неделю, должна была стать обновленным продолжением старой «Франкфуртской ученой газеты», которая из-за своего сухого, академичного стиля была мало кому интересна. Мерк должен был вдохнуть жизнь в новое издание, привлечь новых рецензентов и завоевать широкую, неравнодушную к литературе аудиторию. Для этого он воспользовался своими связями в литературной среде, и ему удалось привлечь именитых авторов, в частности, Гердера. Но он искал и неизвестные публике таланты. Шлоссер обратил его внимание на Гёте.

      О первой продолжительной беседе с Мерком в конце декабря 1771 года Гёте пишет Гердеру: «Я был несказанно счастлив снова встретить человека, в общении с которым раскрываются чувства и проясняются мысли»[327]. Мерк испытал не меньшую радость от нового знакомства. «Этот человек так близок мне по духу, как редко кто был до него», и он уже почти «влюбился»[328] в своего нового знакомого, пишет он жене.

      Уже при первой встрече Гёте обещает прислать новому другу только что законченную рукопись «Гёца». Мерк сам попросил его об этом, так как, почувствовав в Гёте «воодушевление и гениальность»[329], заинтересовался и его произведением.

      Мерк был на восемь лет старше Гёте. Он родился и жил в Дармштадте, пользуясь большим уважением маленького двора ландграфа Гессен-Дармштадтского. Военный казначей – так официально называлась должность, фактически же он был кем-то вроде министра финансов этого крошечного герцогства. Мерк имел влияние на правительственные дела, а кроме того

323

Там же.

324

WA IV, 2, 8 (28.11.1771).

325

WA IV, 2, 1 (конец августа 1771?).

326

СС, 3, 426.

327

WA IV, 2, 12 (конец 1771).

328

VB 1, 23 (март 1772).

329

VB 1, 18 (30.12.1771).