Новый Олимп. Алексей Гравицкий

– это кто? – полюбопытствовал я. – Тоже боги?

      – Просто люди. Великий народ. Они ходили в походы, побеждали соседей и великанов-уигов. Они запросто говорили с богами. А когда победили всех и поняли, что становятся мягкими в отсутствие достойных противников, бросили вызов самому Создателю.

      Перед Сырдоном поставили свежий напиток, и он надолго припал к кружке.

      – Вот только Создатель не оценил шутки, и доблестных нартов не стало, – грустно закончил он. – Про это у меня тоже есть песня.

      – А Сослан, про которого вы пели?

      – Сослан погиб. Давно. Великий был воин и человек достойный. Теперь его нет. Никого нет. Я – последний, потому что самый хитрый, – ухмыльнулся Сырдон. – Вот пою про великий народ, которого больше не существует. Это моё бремя. Но пока живёт песня, живёт память. А пока живёт память о людях, люди живы. Как считаешь?

      Вопрос был риторический. Я пожал плечами.

      – Пойду, освобожу место под ещё парочку кружечек, – Сырдон соскочил с высокого барного стула и затрусил в сторону туалета.

      – Занятный старик, – поделился я с Нилией, которая молча наблюдала за нашим диспутом.

      – Занятный. Он бы показался тебе ещё занятнее, если бы ты узнал, что в убийстве Сослана, которого он воспевал, есть львиная доля его участия.

      – Это что, – не понял я, – такой способ раскаяться?

      – Ему не в чем каяться, – улыбнулась Нилия. – Сослан убил его сына.

      – Тогда зачем он поёт о нём как о герое? – совсем потерялся я.

      – Потому что Сослан – герой. Ты как первый день живёшь.

      – Я привык судить о людях по поступкам.

      – Ты очарователен, – рассмеялась Нилия и добавила серьёзно: – Иногда хорошие люди совершают плохие поступки, а иногда плохие – совершают хорошие. У вас, у смертных, всё непросто.

      – А у богов?

      – А боги живут совершенно другими представлениями, без деления на добро и зло, – и это прозвучало так, будто богиня говорила с ребёнком.

      Глава 7

      Громовержец, козёл и повод подумать

      Огромный дворец, расположившийся на берегу Люцернского озера у подножья горы Риги, именовался «Park Hotel Vitznau», имел на дверях пять звёзд и считался одним из самых дорогих отелей Швейцарии. Но Дионис остановился здесь вовсе не по этой причине. Просто именно здесь была назначена встреча.

      Плотно позавтракав, могучий старик пофлиртовал с девочкой, дежурившей у стойки администратора, вышел на берег Люцернского озера, устроился в белоснежном шезлонге и, прикрыв глаза, подставил свои гладкие юношеские щеки альпийскому солнышку. Впрочем, подремать ему удалось минут десять. Ровно в полдень свет ласкающего веки солнца померк и над головой раздался раскатистый бас:

      – О, гряди, Дионис благой,

      В храм Элеи,

      В храм святой,

      О, гряди в кругу хариты,

      Бешено ярый,

      С бычьей ногой,

      Добрый Бык,

      Добрый Бык!

      Дионис открыл глаза и приподнялся на локте. Перед ним стоял бородач в потёртых брюках и растянутом