Черноголовка. Вадим Меджитов

будущих студентов, интернет-странички учебных заведений. Как отдыхал, оставляя то страшное и неприятное школьное время где-то в прошлом.

      Да, первая волна ЕГЭ была своеобразным экспериментом над живыми людьми. Интересным, волнующим, пробирающим до костей учеников и их родителей экспериментом. Никто не знал, как, что и куда. И все суетились в единой многообразной феерически сумасшедшей панике.

      Короче, было весело.

      Но даже если убрать всю эту новизну, все это повальное сумасбродство, то все равно останется тотальная занятость, посвященная выбору своего нового учебного пристанища. Я имею в виду, что тут не до сторонних мыслей, не до переосмысления сущности бытия, ты просто идешь по выстроенной (пусть и хреново) системе, не задавая себе и окружающим лишних вопросов.

      Особенно если ты учишься хорошо. В таком случае все вообще решается за тебя на годы вперед. Никаких колледжей – только вуз. О магистратуре подумаем потом. Об аспирантуре тоже. Об армии лучше вообще не думать. А о работе…

      Но мысли о том, что я, черт возьми, вообще делаю в этом мире…

      Мне жутко захотелось ее обнять. Утешить. Приободрить.

      Но нельзя. Я люблю увлекаться совершенно в ненужную сторону.

      А мы общаемся уже очень давно.

      – Объясни, – попросил я ее нежным и спокойным голосом.

      Она кивнула, раскрыла рот, но не произнесла ни слова. Запнулась о какую-то мысленную кочку. Я дал ей время собраться с мыслями, понимая, как непросто столь юному созданию рассуждать о столь неприятных жизненных материях. Особенно в то время как ей стоит просто жить и наслаждаться этой странной жизнью. А страдать уже потом. Будет время и причины.

      – Понимаешь, – начала она, слегка дрожа от волнения и обуревавших ее тревожных мыслей. – Все началось еще в прошлом классе, когда мы начали готовиться к выпуску. Готовиться к ЕГЭ.

      Я понимающе кивнул. К такому масштабному событию всегда готовятся заранее. Нужно успеть намертво вдолбить в головы учащихся, в какие клеточки нужно вписывать данные, какие ручки использовать и прочие важные условности, которые, как думает наше мудрое государство, обязательно помогут детям в их будущей светлой жизни.

      – И сначала все было понятно. Привычно, – продолжала она. – Уроки проходили в повседневном ключе, а мы разучивали новые предметы. Но потом…

      Она разом притихла. Даже слегка всхлипнула. Или мне показалось?

      – Что потом? – осторожно переспросил я ее.

      – Ты ведь знаешь… – она начала как будто издалека. – Знаешь, что сейчас принято заниматься с репетиторами?

      Я сказал, что знаю.

      Эта зараза началась еще с первой волны ЕГЭ, сквозь жернова которой я осторожно пролезал. Тогда разом активизировались многие умные учителя, почуяв невиданную доселе денежную наживу. Я вспомнил, как некоторые из них, отличавшиеся бесчувственным, бессовестным характером, специальным образом давали меньше толковых объяснений на своем уроке, перенося свои бесценные знания на репетиторское поприще. Эдакий своеобразный