Легенда об Уленшпигеле. Шарль де Костер

узнал Ламме Гудзака.

      – Что ты здесь делаешь, Ламме? – спросил он.

      – Ты же знаешь, как нас, фламандцев, радушно принимают в приветливом Льеже, – отвечал Ламме. – Я здесь обретаюсь ради предмета моей любви. А ты?

      – Я ищу, где бы заработать на кусок хлеба, – отвечал Уленшпигель.

      – Черствая пища, – заметил Ламме. – Лучше бы ты спустил в брюхо четки из ортоланов с дроздом заместо «Верую».

      – Ты богат? – спросил Уленшпигель.

      На это Ламме Гудзак ему сказал:

      – Я потерял отца, мать и младшую сестру, которая так меня колотила. В наследство мне досталось все их имущество. Опекает же меня одноглазая служанка, великая мастерица по части стряпни.

      – Понести тебе рыбу и птицу? – спросил Уленшпигель.

      – Понеси, – сказал Ламме.

      И они зашагали по рынку.

      – А ведь ты дурак, – неожиданно изрек Ламме. – Знаешь почему?

      – Нет, не знаю, – отвечал Уленшпигель.

      – Ты носишь рыбу и птицу не в желудке, а в руках.

      – Твоя правда, Ламме, – согласился Уленшпигель, – но с тех пор, как я сижу без хлеба, ортоланы и глядеть на меня не хотят.

      – Ты их досыта наешься, Уленшпигель, – сказал Ламме. – Ты будешь мне прислуживать, если согласится моя стряпуха.

      Дорогой Ламме показал Уленшпигелю славную, милую, прелестную девушку в шелковом платье – она семенила по рынку и, увидев Ламме, бросила на него нежный взгляд.

      Позади нее шел ее старый отец и нес две плетушки – одну с рыбой, другую с дичью.

      – Вот на ком я женюсь, – сказал Ламме.

      – Я ее знаю, – сказал Уленшпигель, – она – фламандка, родом из Зоттегема, живет на улице Винав д’Иль. Соседи уверяют, будто мать подметает за нее улицу перед домом, а отец гладит ее сорочки.

      Но Ламме, пропустив его слова мимо ушей, с сияющим видом сказал:

      – Она на меня посмотрела!

      Они подошли к дому Ламме, у Пон-дез-Арш, и постучались. Им отворила кривая служанка. Это была старая ведьма, длинная и худая.

      – Ла Санжин, – обратился к ней Ламме, – возьмешь этого молодца в помощники?

      – Возьму на пробу, – отвечала та.

      – Возьми, – сказал Ламме, – пусть он изведает всю прелесть твоей кухни.

      Ла Санжин подала на стол три кровяных колбаски, кружку пива и краюху хлеба.

      Уленшпигель ел за обе щеки, Ламме тоже угрызал колбаску.

      – Ты знаешь, где у нас душа? – спросил он.

      – Не знаю, Ламме, – отвечал Уленшпигель.

      – В желудке, – молвил Ламме. – Она постоянно опустошает его и обновляет в нашем теле жизненную силу. А кто самые верные наши спутники? Вкусные изысканные блюда и маасское вино.

      – Да, – сказал Уленшпигель, – колбаски – приятное общество для одинокой души.

      – Он еще хочет, – сказал Ламме. – Дай ему, Ла Санжин.

      На сей раз Ла Санжин подала Уленшпигелю ливерной колбасы.

      Пока Уленшпигель лопал ливерную колбасу, Ламме с глубокомысленным видом рассуждал:

      – Когда я умру, мой желудок тоже умрет, а в чистилище