Брат ответит. Анна и Сергей Литвиновы

опешил Федор.

      – Ну, к таким, как он, – пожала плечами родительница. – Ему лучше будет.

      – Ты серьезно?

      – Парень растет, агрессивным становится. Вчера у малышей во дворе мячик отнял. И бросил под машину.

      – Ох, какой ужас! – хмыкнул Федя.

      – Ты смеешься, – поджала губы мать, – а мне женщины сказали: еще раз на площадке появимся – полицию вызовут.

      – Они не имеют права.

      – Федя, – в маминых глазах заблестели слезы, – ты дома редко бываешь. Поиграешься с братом полчаса – и опять исчез. А я с ним – целыми днями. Он скоро будет подростком. Ты понимаешь, что это значит? Аутисты себя контролировать не умеют. Он уже вчера в спальне под дверью стоял, когда я переодевалась. И подглядывал.

      – Ему всего двенадцать!

      – Но он просто глаз с меня не сводил! Я боюсь! – прижала руки к груди.

      Старший сын промолчал.

      Забавное совпадение. Ему вчера тоже предложили полностью изменить свою жизнь. Перейти из обычной школы и секции на казенный кошт, в училище олимпийского резерва. То есть дома вообще не бывать. Тренировок еще больше. Зато перспективы – поездить по миру, что-то выиграть.

      Мать, конечно, одобрит. Всем уже раззвонила, что Федор – кандидат в сборную России, скоро золотую медаль привезет.

      И будет счастлива обоих сбагрить, пьянствовать в свое удовольствие.

      – Ты уже ездила в интернат? – спросил Федя.

      – Зачем? – удивилась она. – Документы пока не готовы.

      Федя отправился сам. Посмотрел, ужаснулся. Палаты на десятерых. Хлорка, кислая капуста, санитарки в грязных халатах. Пациенты – отрешенные зомби. Какое там мытье посуды или шахматы! Месяца не пройдет – Ярик и говорить разучится.

      «А если я с бревна сорвусь, мать меня в другой интернат засунет. Для парализованных».

      Осуждать или переубеждать не стал.

      Другую все равно взять неоткуда.

      Но Ярика в интернат отпускать нельзя.

      На хрен медали. Все равно единицам достаются, а у них только в потоке больше ста человек.

      Мать решила свое, а он – свое.

      Вместо училища олимпийского резерва порвал с гимнастикой и взял Ярика полностью на себя.

      Мать ужасно оскорбилась, что ребенок, не спросив ее разрешения, посмел бросить спорт, и ударилась в конкретный запой. Федор запаниковал. Как в школу-то ходить? Оставлять дома пьяную маманю и больного брата никак нельзя. Квартиру спалят. Сначала думал на домашнее обучение проситься, но это ведь сам с ума сойдешь – целый день ухаживать за инвалидом, да еще и уроки учить.

      Засел за форумы и отыскал: неподалеку от дома имеется Центр реабилитации больных аутизмом. Коммерческий.

      Дорогим оказался, зараза, зато работать начинал с восьми утра. Федя успевал отвести дитя в садик и почти не опоздать в школу.

      Ярик согласился ходить в Центр без капризов. Местечко оказалось милое, похожее на дом отдыха: свой сад, цветы, дорожки,