Брат ответит. Анна и Сергей Литвиновы

теликом, читала и гадала, чем заниматься дальше.

      Очевидный путь – учить детей – ее не привлекал. Малышовые бальные танцы раздражали атмосферой – слишком много девочек на нескольких надменных мальчишек, слишком амбициозные родители. А вести после Главного театра обычный школьный кружок не позволяла гордыня.

      Вид из окна ее съемной квартирки настраивал на философские мысли: в отдалении – кладбищенские кресты, перед ними – Центр реабилитации больных аутизмом. И сад, примыкающий к заведению, можно рассмотреть, и все подходы. Оля от скуки и под стать мрачному настроению полюбила сиживать на подоконнике, наблюдать. Как с виду абсолютно нормальные дети внезапно падали в дикой истерике. Как внимательно они слушали учителей, когда занятия шли во дворе, а потом вдруг все, дружно, взрывались болезненным смехом или слезами.

      А еще ее очень расстраивало, что больные постоянно шли-стояли-сидели с глазами долу и ужасно от этого сутулились. Хотя серьезных мышечных или костных нарушений у страдающих аутизмом обычно не имелось, Оля изучила этот вопрос – просто от скуки. И задумалась: вдруг им помогут обычные балетные упражнения? Улучшат координацию и осанку, заставят гордо смотреть вперед?

      Когда сняли гипс, первым делом она отправилась в Центр. Втайне ждала – ей вежливо откажут. Но дружелюбная девушка с ресепшена немедленно отвела к начальнице, Антонине Валерьевне, а та сбивчивую теорию бывшей балерины даже до конца не дослушала. Сразу приняла решение:

      – Приходите и пробуйте!

      Оля уже привычно ждала, что сейчас ее начнет колотить дрожь, однако страха – впервые в жизни! – не ощутила. Только огромное любопытство и сильнейшее желание доказать свою теорию. Помочь больным детям. Не подкачать.

      И у нее пошло – вопреки недоверию родителей и насмешкам на специализированных форумах. Уже через неделю на программу «балет» (она категорически отказалась назвать свой курс просто «танцами») записались восемь человек. А к моменту, когда закончился больничный, Оля была занята по семь часов в день, и Антонина Валерьевна предложила ей зарплату – причем больше, чем платил Главный театр страны!

      – Откуда такие деньги? Вы разве не государственная организация? – удивилась Ольга.

      – Государственная. Но у нас большие дотации и много спонсоров, – улыбнулась начальница. – А еще – я в тебя верю.

      – Ну… ребята, и правда, стали лучше ходить…

      – Это мелочь. Оля, – Антонина Валерьевна заглянула девушке в глаза, – я жду от тебя другого.

      – Чего же? – растерялась она.

      – Поставь с ними балет.

      – Как?!

      – Не «Лебединое озеро», конечно. Что-нибудь авангардное. Чтобы никто ничего не понял.

      – Вы знаете, по каким критериям отбирают в балет?

      – Правила для здоровых здесь не работают. Если есть театр слепоглухих, почему больные аутизмом не могут поставить балетный спектакль?!

      И опять Ольга привычно ждала: что сердце