Брат ответит. Анна и Сергей Литвиновы

ярко-красное солнце падало в воду, ветер с сумасшедшей скоростью гнал облака, плел из них узоры.

      Оля виновато проговорила:

      – Я бы вас домой пригласила, но Гошу расстраивать не хочу. Он про аутистов больше слышать не может.

      – Так пойдемте ко мне, я студию сняла, тут совсем рядом.

      Но девушка покачала головой:

      – Здесь не Москва. В чужую квартиру зайдешь – мигом доложат. С миллионом деталей. А Гошка ревнивый у меня. Так что давайте потерпим. Я специально для вас коньяк принесла. Держите. – Она протянула мне флягу.

      Частный детектив никогда не станет пить с фигурантом. Тем более его спиртное. Но я задубела настолько, что с легкостью нарушила профессиональный кодекс. Послушно сделала глоток, потом второй. Лучше уж употребить на работе, чем совсем несолидно стучать зубами.

      – А дома – сразу в горячую ванну, потом теплые носки и в постель, – заботливо проинструктировала Ольга.

      – Д-давайте к делу, – попросила я.

      – Давайте, – согласилась она. – Я так поняла, Ярик ждет от меня видеописьмо? А что он хочет услышать?

      – Не знаю, – улыбнулась я. – Оля. И видео. Все, что сказал.

      – Бедный парень, – вздохнула балерина. – Хорошо. Я знаю, чем его порадовать.

      Храбро скинула ватник. Встала на фоне заката в одном легком свитере. Щеки сразу зарозовели, волосы черным шлейфом пенились за спиной.

      Ольга, несомненно, являлась не просто танцовщицей, но артисткой. Она не говорила никаких особенных слов, но обращалась к Ярику – словно к единственному, любимому, неповторимому, лучшему в мире. И закончила красиво:

      – Я никогда больше не вернусь в Москву. Но каждый день буду о тебе помнить. А каждый вечер – возносить молитву за твое здоровье и счастье!

      Ярик, несомненно, будет под впечатлением. Но устроит ли его – просто часами пересматривать письмо? Или он сорвется в Псков, чтобы хотя бы сидеть у ног своей королевы?!

      «И будет у нее пять псов. Ярослав, Гоша и три борзых», – хмыкнула я про себя.

      Когда Ольга закончила говорить, я зааплодировала. А потом сразу подала ей ватник и флягу.

      – Ему понравится? – улыбнулась она. – Уходим отсюда?

      Но я покачала головой:

      – Нет.

      – Почему? – нахмурилась девушка. – Вы говорили, что вам только письмо нужно…

      – А еще я хочу – лично для себя – знать причину, почему вы поменяли балет на столовую в Пскове.

      – Разве непонятно? Я влюбилась. Георгий давно звал меня замуж, но он терпеть не может Москву. И считает, что мне она тоже не слишком полезна. Пусть Ярик и вся моя труппа – удивительные люди, но я ужасно устала от их особенностей. Я не хочу больше ставить с ними балетов!

      – Оля, это, конечно, не мое дело… – вздохнула я. – Но вы постоянно облизываете губы и трете ладони. Значит, есть еще какая-то причина. Скажите мне ее.

      – Никаких больше причин нет! – прокричала балерина возмущенно и фальшиво.

      Все-таки не очень она актриса.

      – Что