Клад монахов. Книга 2. Хозяин Верхотурья. Юрий Глебович Панов

тем Терентий выскочил через полуоткрытую дверь одним из первых и тут же увидел свой тайник.

      – Косподи, да ить енто мой тайник! Так вот куды ведеть ента стенка, а я-то думал… – свежий воздух дал ему возможность все моментально обдумать. – Надоть спрятатьси! Я ж кажон кустик тута знаю… Пережду… А потом в тайник-от крест-ключ и спрячу! Ему понадобилось всего два десятка шагов сделать, чтобы спрятаться под густыми нижними ветками ёлки. Это была его ложбинка, и в ней он спал много раз, укрываясь от непогоды и глаз людских.

      Кроме того, тут еще с прошлого раза сохранилась сухая трава. Поэтому его глаза тут же закрылись, стоило лишь поудобней расположиться…

      – Агата… – Гришин посмотрел на отдыхающую монашку, в золотых кудрях которой запутались сухие травинки, а сами кудри были в большинстве своем грязными и спутанными. – Уходи и ты: вот – вот красные возьмут монастырь…

      – Да никуда я не пойду! – резко перебила Агата, даже недослушав. – Я тоже дала клятву хранить эту тайну… И пока не проверю, что все в порядке, никуда не уйду!

      В словах ее было столько силы, что Гришин только руками развел. – Ну, что за человек: не баба, а упрямый осел! Вернее – ослица…

      Молча, он обошел место отдыха. – Где же взрывчатка? Печников сказал, что Луковский нес ее. Значит, должна быть здесь! Но, что-то я не помню: была она у него или нет? Может здесь, где-нибудь? А что, если он оставил ее где-нибудь в подземном ходе? Или с собой унес? С собой – едва ли… В длинную дорогу, тяжелый вес… Нет, не возьмет – слишком уж свою шкуру бережет! Значит, надо искать где-то здесь или в подземном ходе…

      Попытка отыскать взрывчатку на воздухе оказалась безуспешной, и он направился в подземный ход. Долго идти не пришлось: сумка со взрывчаткой лежала прямо в луже воды. – Вот, гад! Бросил сумку… А если взрывчатка намокла, что тогда?

      Что будет тогда, ему даже подумать не хотелось… Выйдя на свежий воздух, он первым делом осмотрел взрывчатку. – Вроде не вся успела намокнуть… Заложу заряд где-нибудь на середине реки, рвану… И прощай, Верхотурье!

      Гришин прилег у входа, положив взрывчатку на сухое место, а сам стал наблюдать за спящей Агатой. Невольно ему подумалось, что за всю жизнь он повидал немало женщин, но никогда и никого так отчаянно не любил как эту монашку, бывшую к тому же родной сестрой его жены. В голову сами собой полезли мысли. – Корю ли я себя за измену ей? Нет, и не подумаю… И раньше изменял… Ну и что? Любил ли я их, тех женщин? Может и любил, а может и нет… Но в этот раз…

      В этот раз было все по-иному: наконец-то повстречалась ему та женщина, о которой он всегда мечтал… И на тебе: война! Возможно впервые ему не хотелось воевать…

      Агата тихонько подглядывала за Николаем, и вспоминала все, что было связано с ним. К тому же страх, обмороки, падения, подъемы – все прошло. Лишь чувство огромной благодарности от людей, спасенных ею, переполняло душу. Но и здесь она старалась остаться честной. – Да, мы это сделали! Пусть грязные, ужасные… Но нам и Господу нашему люди были благодарны