Руки, полные пепла. Мэй

Твой ирландец либо там, либо дома… но я бы поставил на паб.

      Гадес покосился на Софи:

      – Может, здесь подождешь? Не очень подходящее место…

      Софи посмотрела на него с удивлением. А потом фыркнула и, отбросив назад рыжую косу, устремилась в паб, задрав голову. Гадесу ничего не оставалось как последовать за ней.

      Паб изнутри оказался ровно таким, как казался: полутемный, пахнущий деревом и элем. Сейчас стоял день, так что народу было немного, и Гадес почти сразу заметил Нуаду – в основном по серебристому протезу руки.

      Высокий, но совсем не широкий в плечах, рыжеволосый ирландец прищурился на гостей:

      – Внезапненько. Сраные англичане!

      Он ополовинил кружку с элем и громко поставил ее на потертую столешницу.

      – Гадес. А это Сет и… Софи. Мы хотим поговорить.

      – И чую, разговор будет не о дружбе народов? Ладно, пошли.

      Без лишних разговоров Науду залпом допил эль и последовал куда-то к неприметной двери, которая вела, видимо, в подсобку – но оказалось, на задний двор. Заставленный ящиками, пахнущий рыбой и прокисшим пивом. Гадес невольно поморщился: последнее место, куда бы он хотел приводить Персефону.

      Она устроилась у двери, поглядывая на Нуаду. Тот же подцепил какой-то трухлявый ящик, перевернул и уселся верхом. Достал из кармана трубку, ловко держа ее протезом и раскуривая. Гадес помнил, что руку Нуаду потерял в каком-то бою и она действительно серебряная – но магия явно приглушала ее, заставляя казаться обычным металлом.

      – Зачем пожаловали?

      Когда его рыжие волосы трепал ветер, Нуаду уже не был похож на невоспитанного завсегдатая паба. Его тонкая фигура в простой грубоватой одежде напоминала о скалах и холодном ветре, о полях, полных цветущего вереска и о древних песнях. Но он держался как воин, как истинный король своего народа. Возможно, не такой древний, как сам Гадес или Сет, но по-своему могущественный.

      – Кто-то убивает богов, – Гадес решил не ходить вокруг да около. – Ты знаешь.

      Нуаду выдохнул табак, пахнущий вишней, и пожал плечами:

      – Все знают.

      Он не очень-то стремился поддерживать диалог, и Гадес подумал, что это не сулит ничего хорошего. Будет трудно.

      – От меня-то вы чего хотите? – внезапно спросил Нуаду.

      – Нападавших несколько. У них есть Оружие Трех Богов. Но и это ты знаешь.

      – Еще бы, – хмыкнул Нуаду и глянул на Сета. – Вы такой переполох подняли. Я даже отправил к вам Диан Кехта.

      Пришлось напрячься, чтобы вспомнить, кто это – кажется, ирландский бог врачевания. Но Сет отлично знал, о ком речь:

      – Ага, он теперь бухает в лондонских барах вместе с остальными. Они называют это «обмен опытом».

      – Никто не может им запретить, – невозмутимо отозвался Нуаду. – Так я тут при чем?

      – У нападавших есть псы. И вроде они были у тебя, – сказал Гадес.

      Нуаду снова с невозмутимым видом пыхнул трубкой.

      – Мои собаки – все черные псы Британских островов. Призраки