Комплекс крови. Эра Эльто

очень и очень надолго. Также Альберт владел землей в Орландо. И могу тебя поздравить. Ты – гордый обладатель удивительно красивого особняка в старой половине Треверберга. Там много десятилетий никто не жил, и, наверное, придется вытереть пыль…

      – Погоди. – Ларри поднял руку, останавливая юриста. – Ты говоришь обо мне. А Лора?

      Мистер Боднер перевернул несколько страниц в папке из светлой кожи и передал ее гостю. С минуту тот молча вчитывался в короткий абзац, пытаясь понять его смысл.

      – Кажется, я что-то путаю, Билл, – наконец сдался Ларри. – Тут написано, что…

      Юрист накрыл одну из страниц ладонью.

      – … что единственным наследником доктора Альбертиана Родмана является его сын, Лариэль Альберт Родман. Потому что он женат на Валери Родман и приходится отцом Натанаэлю и Адире Родман. Твоя сестра не имеет прав на наследство, потому что она не вышла замуж и не обзавелась детьми.

      Ларри отодвинул от себя папку.

      – Разумеется, после того, как деньги и недвижимое имущество Альберта официально перейдут в твои руки, ты сможешь распорядиться ими по своему усмотрению, – добавил Уильям.

      – Когда папа составил завещание?

      – Последние поправки мы вносили около трех лет назад. Обычные юридические тонкости и пара подписей.

      – Я имею в виду, когда он сделал эту, – Ларри выделил последнее слово, – поправку.

      Юрист посмотрел на красную лампочку стоявшего на столе телефона, но снимать трубку не стал.

      – Признаться, он сказал мне об этом впервые давно, но я отговаривал его как мог. На мой взгляд, такое решение было… несправедливым. Но я – всего лишь юрист, пусть и близкий друг семьи. Кроме того, переупрямить Альберта удавалось только Филиппу.

      Красная лампочка на телефонном аппарате погасла. Ларри задумчиво потер подбородок.

      – Странно, – сказал он. – Это непохоже на папу. Совсем.

      – Почему? – поинтересовался Уильям, забирая папку с завещанием.

      – Как-то у нас состоялся разговор. Я бросил медицинский и решил, что хочу стать химиком. Папа, конечно, был расстроен, но не более. Он никогда не стал бы на меня давить, и мне, и Лоре предоставляли право голоса на семейных советах и право выбирать свою дорогую в жизни. Папа спросил, хочу ли я работать в одной из лабораторий, которые принадлежат его клиникам. Я отказался. А Лора согласилась. Она начала карьеру как обычный терапевт, а сегодня руководит центральной клиникой в Орландо… впрочем, ты знаешь.

      – Да, – кивнул юрист.

      – Во время того разговора отец заметил, что если кто-то из нас займет руководящий пост – в одной из клиник или в совете директоров – это не скажется на наших правах наследования. Мы хохотали до слез. Мама – тогда она еще жила с нами – принялась выискивать у отца седые волосы, а я сказал, что обижусь, если он умрет, ведь в таком случае он не будет присутствовать на церемонии вручения дипломов и не увидит меня в мантии и профессорской шапочке. – Ларри повертел обручальное кольцо и посмотрел на тонкую