Банка «гОзировки». Денис Давыдов

N 978-5-0050-3246-1

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Предисловие

      Был теплый летний день, кто-то сидел, кто-то стоял, но точно было ясно одно: веселье – гурьбой. Девицы были обнажены, некоторые сверху приоткрывая грудь, а некоторые снизу приоткрывая срам. И также пьяны, как и все. Но один из всей кучи, юноша, лежал на террасе и думал о чём-то, теребя соломинку во рту. Думал он, конечно же, о том, что набег удался. Пара – тройка таких налетов – и будут деньги. Будут деньги, будет крепкая ватага. Крепкая ватага – это страх со стороны врагов и уважение со стороны союзников. И тогда они наймутся поучаствовать в парочке конфликтах, а за этим последуют ещё большие деньги, и тогда весь мир будет вертеться вокруг него и его друзей. Девушки какие-нибудь экзотические, чтобы в постели вытворяли эдакое, что не одному смертному и не снилось. Вино, старше его самого на много поколений, вкусное и пьянящее, как никогда. Лучшее оружие, что будет рубить камень, как масло, а в придачу доспехи, что защитят его от клинка да от стрелы. И всё это – чтобы добыть ещё больше денег, построить свой дворец и обеспечить себе безбедную старость.

      Ежели сложится всё, как в мечте, тогда он ещё и дочку господина какого-нибудь возьмет в жены. Можно даже и пострашней, чтобы изменять не жалко было. И тогда уже никто не назовет его детей безродными, как когда-то дразнили его.

      Он лежал и мечтал, совсем не обращая ни на что внимание. Во входной проем вошел человек в красном. Лицо его было укрыто под капюшоном, из одежды на нем была куртка, штаны алого цвета. Из этой композиции выбивались кожаные наручи и кожаные сапоги. Скорее всего, это был мужчина чуть выше среднего роста, за спиной у него висела алебарда, не на ремнях, как обычно, а на двух крюках для быстрого ее высвобождения. Сама алебарда была странной формы: копьё, в которое был вделано топорище в виде месяца. Возле левой руки на поясе висел бутыль с черной жидкостью.

      Веселье немного притихло, а как же! Сейчас посмеются над незваным гостем и прогонят его взашей, как навалятся на нахала эти две чертовы дюжины бравых парней. Гончие ада их называют, а все из-за того, что как адские псы высыпают они из темноты с горящими глазами и рвут на части своих недругов. Пускают им кровь, секут шеи, упиваются погоней и гордятся трофеями. Ну и кто им страшен?

      Они не знали… Пока ещё…

      Тут один из молодых решил-таки удаль проявить:

      – Чё те надо? – сказал он это бесстрашно, а как же ещё? Чего ему боятся? Вокруг вон, сколько своих, а энтот… Ха, мигом его порвем. Мы – гончие! Все остальные – добыча.

      – Где Куотл? – голос был достаточно громким, властным, повелевающим. Такому нельзя отказывать, однако в нем можно сомневаться, если ты молодой и неопытный глупец.

      – А кто ей та за тип? – уже другой юноша спросил.

      Но человек в красном видимо пропустил это мимо ушей:

      – Если кто-то будет и дальше строить из себя дурака, то…

      Но толпа уже настроилась потешиться над безумцем и другой голос прокричал:

      – Ты тогда со злости выпьешь той гадости, что носишь на поясе?

      И толпа заулюлюкала всем снова стало смешно и весело – эх как они его! Всем известно, боль и страх лучше разгонять песней и смехом, но это действует только тогда, когда это может помочь. Иногда есть страх и боль, от которых лучше бежать, бежать без оглядки, и чем дальше ты убежишь, тем больше шансов, что ты снова сможешь смеяться и петь.

      Как жаль, что они не смогли распознать эти страх и боль. Нож воткнулся в того, кто отвечал последним, прямо в горло…

      В начале никто ничего не понял, но подобно взрыву, хохот начал утихать от центра к краям. По краям таверны ещё смеялись, а в середине девица только что обрызганная кровью умирающего, набирала воздух для крика. Самые сообразительные ушли подальше от удара алебардой, схватились за оружие, и даже на треть выдернули его из ножен.

      Вопль прозвучал как начало к действию. Истерический вой алебарды, когда та одним круговым движением снесла голову первому, рассекла шею второму, разрезала грудь третьему, а вот четвертому повезло меньше всех: его подрубило в правом колене и левой стопе, однако «щадящий» тычок в горло, отправил его к предкам. Может, кто-нибудь и начал бы атаку, но об пол уже разбился бутылёк, и таверну заволокло черным дымом.

      В маленькой корчме воцарился хаос. Все стали бить наугад, однако, спустя пару криков знакомых голосов, сообразили – бьют своих. Успокоились. Скрипели половицы, слышался шепот, кто-то сквозь дым пытался командовать. А затем все стихло.

      Не было ничего. Просто стало пусто – когда заходишь в комнату без света и чувствуешь: никого нет. Никто не дышит, никто не ползает, никто не молится.

      Когда человек в красном вышел на террасу, он был весь в крови. И уставился на парня. У того напрочь отказал инстинкт самосохранения. Так бывает, когда ты очень храбрый человек, очень храбрый… но глупый. Молодец с криком и сталью бросился на врага, погубившего его банду, и тут же был перехвачен удушающий захват. Его же кинжал