АРК. Дмитрий Троцкий

на оживший скелет.

      Помогая друг другу, вылезли из вагона. Пока Натан Залманович сидел на промерзлой земле и отдыхал, Аркаша задвигал тяжелую дверь обратно, чтобы дать пусть крошечный, но шанс тем, кто оставался внутри.

      Отдышался.

      Помог встать отцу. Держась за борта вагонов, они медленно двинулись в сторону вокзала.

      Это было бесконечное мертвенное царство поездов. Вагоны, вагоны, вагоны… Колеса, колеса, колеса… Рельсы, рельсы, рельсы…

      Отец постоянно падал. В конце концов, юноше пришлось тащить его на своей спине. Аркаша сам не понимал, как это возможно, сил не было. Лишь чудилось, что кто-то со стороны, в помощь ему, будто протянул свою могущественную длань.

      Спотыкаясь, перебирались через рельсы между составами.

      Снова падали.

      Вокруг до сих пор никого.

      Когда уже стал отчетливо виден вокзал, отец упал и не смог подняться.

      – Вставай! Вставай! – закричал Аркаша. Вернее, ему казалось, что он кричит, а на самом деле лишь хрипло шипел, словно простуженная змея.

      – Все, сынок. Больше ни шагу не сделаю. Нет сил. Иди, помощь зови, тут недалеко.

      – Папочка, ты должен встать. Должен, понимаешь? Мне, Бобке, маме, всем. Тем, кто в вагоне. Тем, кто на фронте. Товарищу Сталину, наконец. Ты ведь – большевик, ты сильный, ты должен встать. Осталось пройти самую малость. Поднимайся.

      – Все, хватит… тяжело говорить… иди скорее, я дождусь тебя, обещаю.

      Аркаша упал на колени перед отцом и заплакал. Он много раз за последние дни видел эту сцену во сне. Знал – если уйдет, то живым отца уже не найти.

      Он плакал от злости, что не смог обмануть судьбу. Что все предрешено заранее, и ничего нельзя поделать с этим.

      Смерть просто посмеялась, выпустив ненадолго из объятий блокады, чтобы вновь прижать их здесь к своей любящей груди.

      Внезапно лютая ненависть затопила сознание. Он встал и заорал, даже зарычал, во весь охрипший голос:

      – Вставай!

      – Нет…

      – Вставай, говорю!

      – Не могу…

      – Встать! Убью! – напрягаясь, орал Аркаша.

      – Оставь меня, – злобно хрипит отец. – Иди один.

      Словно вспышка мелькнула перед глазами. Что это было? Сон или видение будущего? Аркаша не знал. Да и с ним ли это случилось сейчас?

      Но, главное, сработало. Отец встает.

      Он встает!

      И снова этот странный прилив сторонней силы, снова ощущение протянутой дружеской крепкой руки.

      Взвалив на плечи Натана, потащил, глядя только вперед. Только – на здание вокзала. А людей все не было. Куда они подевались?

      Вот уже и платформа. Хорошо, низкая.

      Дверь в зал ожидания на удивление легко открылась.

      Втянул внутрь тело отца.

      Сам рухнул на пол.

      Над ним склонилось чье-то лицо. Сквозь мутную пелену усталости, явственно увидел пронзительные маленькие глаза, упрятанные под седыми бровями. И еще услышал рядом странное дыхание: так обычно дышат собаки. Неизвестный улыбнулся:

      – Я