Билет в одну сторону. Ирина Николаевна Мальцева

каждую ступеньку ногой, прежде чем основательно встать. Горничная шла впереди, готовая в любую минуту подхватить барышню, если та, не дай Бог, оступится. Варвара Петровна бережно поддерживала «Анну» за талию, ободряюще улыбалась и говорила разное, только чтобы отвлечь племянницу от дурных мыслей, связанных, как ей казалось, с самим видом лестницы.

      – Что я вижу, – послышался голос. Раскинув руки в стороны, опять стоял внизу и весело скалил зубы Павел. – Если я правильно понял, вы собрались гулять. Но почему мне никто не сказал? Хотели тайком от меня?

      «Анна» в который раз поймала себя на том, что любуется братом. Ей все нравилось в нем: шутливая манера разговаривать, его лукавый взгляд ярко-голубых глаз, легкая небрежность в наряде, его открытая улыбка из-под пшеничных усов. Весь его облик вызывал воспоминания о фильмах про красавцев гусаров, кавалергардов, чей «век недолог», лихих гуляк и дебоширов, похитителей женских сердец.

      – Идем с нами, Павел, – позвала «Анна», – заодно расскажешь о своей жизни в Петербурге.

      Павел слегка смутился.

      – О нет, таким молоденьким девицам не следует знать, чем занимаются господа офицеры, когда они не в бою. Это вредит девичьей скромности.

      – А ты опусти подробности, расскажи о главном: как тебе служится, с кем тебе дружится…

      Тьфу ты, Господи! Своих слов нет, так чуть песню не пропела. Вон как переглянулись, опять не так сказала. Ну да ладно, я головой ударилась, мне простительно.

      Павел действительно немного растерянно поглядел вначале на сестру, потом на тетку, снова на сестру. Но вспомнил о зашибленной голове, стряхнул удивление и засиял, как новенький пятак.

      – Прошу, – брат галантно подставил согнутую в локте руку. – Позвольте быть вашим кавалером сегодня на прогулке. Уверяю вас, – продолжал он, дурачась, – я уморю вас рассказами о фрунте, парадах, полковых маневрах и нормах фуража.

      Павел откинул белокурую голову и заразительно засмеялся, заставляя смеяться и своих дам. Так, смеясь, и вышли на широкое каменное крыльцо. Полюбовались открывшимся перед ними видом подъездной аллеи, кирпичных ворот с чугунной витой решеткой, клумб цветущих осенних цветов. Потом медленно двинулись по аллее.

      И того не знали, что каждый их шаг сторожит пара красивых голубых глаз. А в глазах тех гремучая смесь чувств: любовь и ненависть, обожание и страх, ласка и угроза. Не дай Бог, повстречаться с обладателем этого взгляда!

      В прошлой своей жизни «Анна» любила время ранней осени за красоту, легкую грусть, предчувствие близкого расставания. Осень для нее всегда была временем итогов, временем взросления. Зима для нее была безвременьем, а жизнь начиналась с приходом теплых весенних ветров, капели, запаха оттаявшей земли.

      Но на этот раз она восприняла осень как начало новой жизни. Именно с этого момента все начинается, а к весне, дай Бог, будут первые результаты ее поступков и стремлений.

      Сейчас она шла и внимательно разглядывала усадьбу своих «родителей»: хозяйственные постройки,