Низший пилотаж. Баян Ширянов

Кололей моим винтом остались довольны. Они уже съебались, падали вонючие, и увели с собой какую-то бабу. Баба хотела остаться, но они ее увели, я им это припомню.

      Мыслей в голове – целый вагон. Они копошатся и разлетаются при моем приближении, но многие удается схватить за хвост.

      Например: надо изобрести бактерию, которая из сахара, или какой другой поебени, делает винт. И запустить ее на хлебозавод. Она там все булки нашпигует винтом и все будут эти булки хавать и торчать напропалую.

      Или: вместо эфедрина в салют добавлять первитин. Сколько бы мороки было меньше! И астматикам приятно. Приступ, там, они десяток капель примут – и прутся.

      А вот еще: объявить конкурс «Лучший винт 88». Пусть каждый сварит по полста кубов. А жюри, во главе со мной, винт этот будет ширять и оценивать по стобальной шкале. У этого приход долгий, а у этого, как подушкой по башке. У этого таска клевая и долгая, а этот прет, и все без толку. И так по всем городам, где есть винтовые. А потом устроить показательные соревнования. Номинации такие: отбивание (на скорость), варка (На качественность) и самосад (тоже на скорость) и ширяние безмазового торчка (чтоб могли веняк найти где угодно). А победителю – бесплатная ширка в течение года.

      Или вот: сделать кооператив. А в подвале гнать винт и запаивать в стекло. А на ампулах писать «дистиллированная вода», чтоб менты не доебались. И продавать дешевле, чем у барыг. Тогда все торчки – наши.

      В общем, хуй с этими телегами, бабу хочется, аж жуть.

      Интересно, почему когда втюхаешься, хуй сжимается до размеров наперстка, а ебаться хочется, как будто он стоит?

      Надоело писать, пойду подрочу.

      ВТОРОЙ ДЕНЬ.

Утро.

      Дрочил всю ночь. Кончил раза четыре. Устал, как сволочь. Вся постель пропиталась потом, хоть выжимай.

      Жрать не хотелось, ширнул остатки вчерашнего, впихнул в себя бутерброд. Вроде получшело и голова прояснилась.

      Надо идти добывать салют.

Вечер.

      Только пришел. Жрать и спать не хочется. Сварил у Навотно Стоечко из двух своих фуфырей на его компонентах. Заныкал еще два и отщелочил стендаля.

      У Навотно Стоечко постоянные стремаки, варить невозможно. Он бегает по квартире и ищет ментов в унитазе. Совсем съехал. Тусовка тоже стремная. Все наблатыканные, пальцы веером. Крутых из себя корчат. Им Навотно Стоечко винт торгует.

      Винт получился хуиный. Резкий. Блатные вмазались, и довольны. Они же, мудаки, не въезжают в тонкости винтоварения и шурупопотребления. Им надо что бы в бошку ебнуло, а они и поперли буром.

      Бабы были, но все разобраны. С блатными была такая телка! Пока варил, весь искончался. Но она сразу упиздюхала как блатные втрескались. А на другую у меня бы не встал.

      Устал страшно. Пойду попробую поспать.

      ДЕНЬ ТРЕТИЙ.

Утро.

      Опять не спал. Видел все сновидные глюки. Описать их невозможно, такое наворочено, и все четко, будто в натуре происходит.

      Помню, еду я на подаренном мне розовом «Кадиллаке» по Киеву и вижу аптечный ларек. Я знаю, что в нем из-под полы торгуют салютом. Выхожу из машины