Эксперты. Алексей Шерстобитов

мужик, в натуре мужичина! Мам, ну вот как папа!

      – Ну это и понятно.... Ну и сколько ему лет… этому мужичине?

      – Не знаю…, 35-38 – на вид не больше…

      – Тогда это не твое, ты всю жизнь искала постарше себя, хотя бы лет на пятнадцать!.. О чем ты с ним разговаривать-то будешь? Он, поди, и книг-то не читал, всю жизнь бегает и стреляет… Ааааа!.. поняла!.. Ну конечно! Его работа тебе продукты исследования поставляет…

      – Наточка!

      – Ну, шучу же…

      – Не думаю, мам… У него такие глаза… В них столько! Он никак не может быть пустышкой! Он тааакой!!!

      – Дамы, может, по маленькой?

      – Да че уж там, пойду большую принесу. Коньячка?

      – Коньячка, коньячка… – Глаза отца с печальным выражением взглянули на дочь, но не нашли взаимности. Напротив, встречный взгляд горел азартом и надеждой. В них читались готовность на все и необъятная жадность никогда неизведанного до сих пор, чувства.

      С азартом она и продолжила, будто разговаривая с другом:

      – Ты понимаешь, он всего несколько слов сказал, а как будто… как будто раздел иии… трахнул меня… и с каждой буквой продолжал это делать все неистовее и неистовее…

      – Ну ты тоже скажешь! Так уж иии…

      – А какая у него жопка!!!

      – Маришка!!!

      – Да ладно, па, будто… скажи еще, что тебе все, равно какая задница у мамы… – Наталья, как всегда, появилась вовремя:

      – Вот только не нужно касаться семейных ценностей… Гм, что и… Лучше, чем у отца?!

      – Девочки!!!

      – Мальчик мой, ты вроде бы к рыбалке готовился…

      – Хорошо, у вас пять минут… Полный разврат! И… я ревную!!!

      – Иди, мой хороший, счастье мое… конечно твоя попочка вне конкуренции…

* * *

      Родители были, мягко говоря, удивлены, но привыкшие к мысли, что нормальный человек их дочери не подойдет, да и вообще будет не интересен, предполагали всегда худшее. Мысли их останавливались где-то между маньяком, которого она, конечно, должна была диагностировать и наркоманом с затуманенным внеземным разумом, хотя сама она была приземленной настолько, что разум порой удивлялся ее рассудительности и спокойности. Мать все время говорила, что по ней плакала тюрьма и лишь армия с ее шестилетним проживанием в казарме и железной дисциплиной спасли их неординарное чадо.

      – Никитушка, нууу… конечно, киллер – это полный …, но с другой стороны, не наркоман, ни авторитет какой-нибудь злобный… Да и кто с ней справится-то еще?!

      – Да лишь бы любил, а потом… вдруг, полюбив, бросит! Ну не ради же наслаждения-то…

      – Нашу-то бросит?! Такую красотку и умницу?! Наша еще и патроны подавать с восторгом будет!

      – Ну, девки, ну девочки…

      – Ладно, я так понял, что у них еще ничего и не было, да и он, кажется, пропал… Киллер… – что он хоть наворотил-то? Может, удастся что-нибудь урегулировать, может оформим его с этой специальностью, куда следуют…

      – Никита!

      – В хорошем смысле…

      – Угу… В тюрьму, что ли?

      – Любимчик мой, а почему сразу… Такими кадрами не разбрасываются…

      Марина