Борьба вопросов. Идеология и психоистория. Русское и мировое измерения. Андрей Фурсов

трудящихся; миграция с Юга на Север – по прогнозам к 2025 г. население крупнейших городов Севера на 30-50% будет состоять из выходцев с Юга – из Азии, Африки и Латинской Америки («пуэрториканизация» Нью-Йорка и «медитерранизация» Парижа очевидны). Ясно, что такие носители «труда» оказываются вне профсоюзов, без социальных и политических прав. Ситуация, когда отношения «труд – капитал» приобретают расово-этнический и этнокультурный характер, чревата демонтажем многих демократических политических институтов и ценностей, которые рабочий класс ядра завоевал за последние 150 лет. Тем более, что в подобной ситуации значительная часть белого рабочего класса, «труда» окажется на стороне капитала и в той или иной степени поддержит антидемократический демонтаж, приняв участие в контратаке господствующих групп капиталистической системы. Эти действия способны отбросить трудящееся население за пределы революционной эпохи 1789-1848 гг. и ее достижений, типологически – в XVIII в., только «располагаться» он будет в XXI: лента времени скручивается листом Мёбиуса. Контратаку, которая уже началась, И. Валлерстайн называет «крупным поворотом вспять (reversal) стратегии привилегированных классов или, скорее, ее возвращением к репрессивной стратегии, характерной для периода до 1848 г.»87.

      Мир, как и на рубеже 1840-1850-х годов, оказался, выражаясь пригожинским языком, не просто в состоянии флуктуации, но в точке бифуркации – или где-то возле нее. И хотя нынешний кризис намного серьезнее по сравнению с тем, что происходило в середине XIX в., поскольку он подводит капиталистическую формацию к последней черте, тогда как 150 лет назад пересекалась внутриформационная черта, ситуации типологически сходны – в обоих случаях промежуточно-переходные эпохи, только в одном случае: вход – и вверх (налево), в другом: выход – и вниз (направо).

      В такие эпохи удивительно много можно заметить и понять, причем не только в этой эпохе и о ней, но также об (и в) уходящей и об (и в) наступающей. Когда умирает старая система (или структура) и возникает новая, когда искривляется и сжимается Время, когда век вывихнут – «the time is out of joint», и распадающуюся связь времен держит только субъект, пока длится этот исторически краткий миг-вечность, можно много чего понять. Н. Мандельштам заметила: «В период брожения и распада смысл недавнего прошлого неожиданно поясняется, потому что еще нет равнодушия будущего, но уже рухнула аргументация вчерашнего дня и ложь резко отличается от правды. Надо подводить итоги, когда эпоха, созревшая в недрах прошлого и не имеющая будущего, полностью исчерпана, а новая еще не началась. Этот момент почти всегда упускается, и люди идут в будущее, не осознав прошлого»88.

      Нынешняя эпоха, как и та, в которую формировались Маркс и его теория, – время брожения и распада; они симметричны, если не зеркальны, они точечно-бифуркационны. Это роднит теории и вообще интеллектуальные системы, которые создаются в такие эпохи, придает таким теориям и системам эквивалентно-нишевый

87

Wallerstein I. Response: Declining states, declining rights // International labor a. working-class history. – 1995, № 47. – P.26.

88

Мандельштам Н. Вторая книга. – М.: Московский рабочий, 1990. – С.424.