Тайна дальних пещер. Алексей Хапров

Но в жизни ведь встречаются и сюрпризы. Его протекция Багрову-Кулахметову выглядит подозрительно. А только ли в человеческом участии здесь дело? А не скрывается ли за ней что-либо ещё?

      – Вы хотите сказать, что Багров ему заплатил? – хмыкнул я.

      – Я хочу сказать другое, – пристально посмотрел на меня Орлов. – Почему Багров захотел познакомиться именно с твоей Лизой, а не с кем-нибудь ещё? Багров – немецкий разведчик. Он ничего не делает просто так. Она определённо была ему для чего-то нужна. Что ты знаешь о своей подруге, о её родителях и о роде их занятий?

      – Немногое, – пожал плечами я. – Она студентка филологического факультета, любит театр. Мать – член попечительского совета университета, который возглавляет Рябушинский.

      – А отец?

      – Про отца она ничего не говорила. Да я и не интересовался.

      – Вот и плохо, что ты не интересовался, – повысил голос наш шеф. – Этими дамочками придётся заняться. Их нужно немедленно доставить сюда.

      Меня передёрнуло.

      – Михаил Степанович, а нельзя ли как-нибудь помягче?

      – Нет у нас времени на «помягче», – отрезал Орлов.

      – Но можно хотя бы, чтобы они меня здесь не видели? – чуть ли не умоляюще попросил я. – Поймите ситуацию.

      Наш шеф вздохнул. В его глазах вспыхнула усмешка.

      – Ладно, жених, так и быть. Обойдёмся без тебя. Прячься…

      Глава четырнадцатая

      Софья Павловна нервничала. Это явствовало из беспокойного выражения её глаз. Когда к тебе домой на ночь глядя внезапно врывается контрразведка, и без всяких объяснений волочет в «серый дом» – такое вряд ли не даст трещину в душевном равновесии. К чести Лизиной «маман» следует сказать, что, несмотря на властвовавший над ней стресс, она мужественно пыталась демонстрировать самообладание и старательно рисовала перед Орловым тот властный и надменный образ, который я удостоился наблюдать во время нашей последней беседы возле её дома.

      – По какому праву вы притащили нас сюда? – грозным тоном вопрошала она, придав своей позе королевскую величавость. – Это беззаконие и произвол! Имейте в виду, я буду жаловаться на вас прокурору!

      – Софья Павловна, мы приносим вам извинения за доставленные неудобства, – учтивым тоном проговорил наш шеф. – Но наш вопрос не терпит отлагательств. Мы бы хотели поговорить с вами о человеке, который известен вам под именем Альберт Кулахметов.

      Лизина «маман» картинно всплеснула руками.

      – Ах, вот оно что! Я знаю, откуда дует ветер. Вам наговорил про него этот полицейский, Роман. Пользуясь своим служебным положением, он решил очернить в нашей памяти образ своего соперника, невзирая даже на то, что того уже нет в живых. Браво, браво! У меня отпали насчёт него последние сомнения. Он окончательно расписался в осознании собственного ничтожества. Он мучается от своего бессилия. Он чувствует свою ущербность перед интеллектом и яркостью личности