.

пор прошло уже много лет, но аура, наведённая творившимися в этих стенах ужасами, и по сей день давала о себе знать. Я не отношу себя к мнительным, подверженным безосновательному страху натурам, но должен признаться, что проходя мимо «серого дома», всегда чувствовал себя как-то не по себе, как-то не в своей тарелке. В меня всегда вселялось ощущение, будто я нахожусь под каким-то незримым, не видимым человеческому глазу колпаком.

      Внутренняя обстановка губернского управления ДГБ словно подчёркивала собой особый статус этой организации. Здесь всё дышало властью. Властью несгибаемой, неумолимой и беспощадной. Мраморные лестницы; устланные красными коврами коридоры; блеклые тона стен; отсутствие каких бы то ни было узоров и орнаментов; однотипные, окрашенные белой масляной краской двери; грубый свет; мёртвая, почти что вакуумная тишина, в которой отчётливо слышались отдаваемые эхом шаги – всё это навевало настороженность и волнение, заставляя задуматься, сколь мелок и уязвим ты перед мощью государственной машины, внутрь которой тебя занесла вознамерившаяся втянуть тебя в приключения судьба.

      Осторожно постучав в одну из дверей, Орлов заглянул внутрь.

      – Можно?

      Я с удивлением отметил, что властные нотки его голоса словно куда-то испарились и уступили место несвойственной ему ранее почтительности. Очевидно, наш шеф также оказался подвержен магии казавшихся жерновами стен. Он скрылся в кабинете, пробыл там несколько минут, после чего высунул голову в коридор и кивком пригласил нас зайти. Мы, затаив дыхание, переступили через порог.

      Хозяин кабинета сидел в углу за огромным дубовым столом. Им оказался плотный, коротко стриженый, рыжеватый крепыш с настолько типичными, заурядными чертами лица, что мне затруднительно даже их как-то описать. Несмотря на то, что он был одет в штатское, – синий свитер и чёрные брюки, – в нём явственно угадывался высокий должностной чин. Скорее всего, полковник. Военная выправка, жёсткий взгляд и уже далеко не молодой возраст, – лет пятьдесят – пятьдесят пять, – позволяли предположить это с достаточной степенью уверенности.

      «Полковник» молча указал на стоявшие вдоль стены стулья. Мы сели. Хозяин кабинета поочерёдно оглядел каждого из нас, и мы впервые услышали его грубый, точно отдающий металлом, голос.

      – Меня зовут Константин Николаевич. Фамилия моя Цапко. Начну с того, что дам вам некоторую, пока ещё не известную вам информацию по делам, которые вы сейчас расследуете: делу об убийстве Здановского и делу об ограблении Сбербанка. А заодно и объясню, почему мы решили замкнуть эти дела на себе, и какие для этого были причины. Про НИИ погодных явлений вам, думаю, рассказывать не нужно. Чем там занимаются – не знают разве что маленькие дети. То, что Георгий Рудольфович Здановский на протяжении многих лет являлся его главным конструктором, вам, конечно, известно тоже. Это был прекрасный, грамотный специалист, неординарный, талантливый учёный.