Огненные палаты. Кейт Мосс

так яростно сопротивляться. Когда я накрыла подушкой ее рот и нос, ее переломанные руки и ноги еще долго дергались. Она должна быть благодарна мне за то, что я сняла с ее души столь тяжкий грех, прежде чем отправить ее к Создателю.

      От нее я прямиком направилась в часовню и исповедалась там во всяких простительных грешках. Расправа с повитухой осталась секретом между мной и Господом. Священнику знать об этом было необязательно. В голове у меня звучит голос одного лишь Бога. Я прочитала покаянную молитву. Он наложил на меня епитимью и отпустил грехи, уверенный в том, что я раскаялась.

      После я подарила моему исповеднику блаженство, которого желают все мужчины, даже те из них, кто стоит ближе всех к Богу.

      Глава 7

Ситэ

      Укрывшись в нише в стене перед дверью аптечной лавки, Пит наблюдал за улицей. Над булыжной мостовой поднимался пар. Все вокруг ярко поблескивало, суля хороший день. Его преследователей нигде не было видно.

      Пит вышел из ниши, в который уже раз задавшись одним и тем же вопросом. Неужели он неверно истолковал ситуацию? Возможно ли, что эти солдаты знали, кто он такой? Нет. Скорее, они увидели, как какой-то человек – пришлый, не из Каркасона – украдкой пробрался в собор, и решили пойти посмотреть, что происходит. Слухи о нападениях на священников ходили во множестве. Тот, чья совесть чиста, не стал бы при виде их спасаться бегством, поэтому они, разумеется, бросились за ним в погоню.

      А с другой стороны, вдруг все это действительно было неспроста? Пит был совершенно уверен, что по дороге из Тулузы в Каркасон слежки за ним не было. Он специально поехал кружным путем через Лораге и заметил бы хвост. Прибыв в город, он вел себя крайне осторожно. Лошадь свою оставил в конюшне в Тривале, а о том, что остановился в Бастиде, не сообщил ни одной живой душе, не считая Видаля сегодня утром.

      Орел или решка, пан или пропал. Остаться или уехать из Каркасона, пока он еще на свободе? Может, его описание уже передано страже? И в эту самую минуту уже весь гарнизон поднят по тревоге? Неужели он представляет опасность для своих товарищей? А может, несмотря на все предосторожности, среди них затесался шпион? Или в Тулузе, или среди тех, с кем он должен был встретиться в полдень? Все каркасонцы были проверенными людьми, давшими клятву, за их верность ручались, и все же Пит провел достаточно времени в плавильном котле Лондона, чтобы понимать, что любой из них может оказаться предателем. Но ему очень не хотелось отказываться от встречи без веской причины.

      Единственный вопрос заключался в том, стоит ли ему задержаться до вечера и встретиться с Видалем или лучше уехать? Он не хотел навлекать на друга неприятности, и все же их разлад лежал на его душе тяжким бременем. Видаль был первым – и единственным – человеком, который тронул его сердце после любимой матери, та уже давным-давно лежала в земле. Если Пит сейчас уедет из Каркасона, не увидевшись с ним, то лишится шанса исправить отношения. Возможно, навсегда.

      Пит отправился туда, где, по словам Видаля, находились