Община Святого Георгия. Второй сезон. Татьяна Соломатина

Игнатьевна! Никого нет дома!

      Вера властно его отодвигает, заходя.

      Вера:

      Никого?! А ты что, мебель говорящая?

9–7. Инт. Дом Белозерского/холл. День.(Вера, Лакей Василий.)

      Вера скидывает Василию пальто, устремляется вверх по лестнице. Василий ей вслед, чуть не жалобно:

      Лакей Василий:

      Княгиня! Обозлится на меня молодой барин!

      Вера резко поворачивается, смотрит на Василия.

      Вера:

      Ты ему к поцарапанной коленке подорожник прикладывал, азбуке учил, попку подтирал. Не обозлится. Разве на меня.

      Но в глазах у Василия остаётся искренний испуг. Не за себя, а именно за молодого барина.

      Лакей Василий:

      Вера Игнатьевна, вы же…

      Вера:

      Нет!.. Я его просто выпорю.

      Поднимается наверх.

9–8. Инт. Дом Белозерского/у дверей в домашнюю клинику. День.(Вера, Белозерский.)

      Вера настойчиво колотит в запертую дверь, грохот немалый. Высовывается Белозерский, в халате, фартуке, с засученными рукавами, с грозным выражением лица.

      Белозерский:

      Я же просил!..

      Видит Веру, осекается. Вера отодвигает его, заходит. Он, выглянув в коридор – никого, закрывает и запирает дверь.

9–9. Инт. Дом Белозерского/смотровая-операционная домашней клиники. День.(Бельцева, Вера, Белозерский.)

      Перепуганная Бельцева сидит на операционном столе. Бледна. Справа от стола приготовлен набор инструментов на аборт. Вносится Вера, за ней – Белозерский.

      Белозерский:

      Вера Игнатьевна! Княгиня Данзайр! Это, в конце концов, частная собственность!

      Не очень осторожно подошёл к ней сзади, взял за рукав – Вера с разворота выписывает ему апперкот. С ног не валит, но чувствительный. У Белозерского из носу кровь. Он утирается рукавом. Понятно, не может ударить Веру, да и ярость его совсем о другом. Орёт:

      Белозерский:

      Что мне её?! В полицию сдать?! От четырёх до шести?!

      Он нос к носу с Верой, она не менее яростно орёт ему в ответ:

      Вера:

      Ей – только исправительное учреждение! А тебе – каторжные работы до десяти лет, ссылка в Сибирь, лишение состояния и практики!

      Белозерский, внезапно сдав назад, поднимая руки в жесте «сдаюсь!», со смешком:

      Белозерский:

      Хорошо, не смертная казнь!

      Вера, тоже успокоившись, ворчливо:

      Вера:

      Смертную казнь за это Пётр Первый отменил в тысячу семьсот пятнадцатом году… Я же, как третье лицо, участвующее в деянии, получу всего три года в исправительном доме.

      Бельцева лишается чувств. Они – к ней. Аккуратно укладывают завалившуюся, было, на бок, пациентку.

      Вера:

      Вводи морфий! (Иронично) Согласно уложению о наказаниях от тысяча восемьсот сорок пятого года «аборт по неосторожности» наказанию не подлежит.

      Вера подвигает табурет к ножному концу стола, подвинчивает его под свой рост, засучивает рукава, берёт в руки маточный зонд. Белозерский уже колет Бельцевой морфий.

      Вера:

      И