Рыцари Порога: Путь к Порогу. Братство Порога. Время твари. Роман Злотников

представлялся огромного роста злодеем со зверской физиономией, обладающим чудовищной силой. Он сам уже немного побаивался, как бы не вышло конфуза, когда на помост, который теперь на скорую руку сооружали перед храмом Нэлы, выведут избитого и заморенного двенадцатилетнего мальчишку. Но жажда наживы пересиливала этот страх. «В конце концов, – успокоил Карла Марал, – и после наказания народ на денек-другой задержится…»

      К полудню площадь перед храмом (попросту – относительно ровная небольшая каменная площадка) была заполнена громогласно гомонящей толпой. Половина из пришедших полюбоваться на порку были уже пьяны. Люди толкались у торговых палаток, установленных поодаль, где продавалось или выменивалось на продукты и звериные шкуры вино по такой цене, что в другой день никто бы и не подумал ее платить. Толкались и возле балаганов, которые уже понемногу, один за другим, начинали сворачиваться – ибо наступало время главного представления.

      На помосте, возвышающемся над землей на высоту человеческого роста, крепенький мужичок не из местных, облаченный лишь в короткие штаны и кожаный фартук, замачивал в деревянной бадье с рассолом с полдесятка плеток, извлекая их поочереди из большого мешка. Плетки, с короткими рукоятками и довольно длинными узкими ремешками, вовсе не выглядели устрашающими, но, когда мужичок, проверяя, резко взмахнул одной из них в воздухе, как-то по-особому захлестнув рукой, ремешок свистнул так остро-пронзительно, что ближайшие к помосту мужики невольно поежились. Мужичок, заметив это, мотнул круглой, коротко остриженной головой и засмеялся.

      В «Золотой кобыле» готовили две телеги. На одной решили везти связанного Кая, на другой Сэма в сопровождении двух доброхотов, которым Карл пообещал бесплатную выпивку. В суматохе отправки процессии мало кто обратил внимание на четырех всадников, въехавших во двор харчевни. Да и сами всадники, укрытые длинными и просторными дорожными плащами, вроде бы не особенно интересовались происходящим.

      Эти четверо, не торопясь, спешились с крепконогих низкорослых коней, тяжело нагруженных большими тюками. Двое – мужчины среднего возраста – занялись конями, остальные – высокий сухопарый старик с аккуратно подстриженной седой бородой и длинноволосый юноша, чьего лица, должно быть, еще никогда не касалась бритва, – перекинувшись парой слов, разошлись в разные стороны. Юноша отправился в харчевню, очевидно, распоряжаться насчет обеда и постоя, а седобородый, совсем по-стариковски крякнув, присел рядом с пьяненьким мужиком из Лысых Холмов по имени Гог, с кружкой пива в руках отдыхавшим на бревне в сторонке от шумных сборов.

      Неизвестно, о чем заговорил с Гогом старик, но уже спустя минуту Гог, дружески обняв старика за плечи, что-то горячо шептал тому на ухо, а еще через пару минут принялся совать незнакомцу свою кружку.

      В то же самое время юноша в трапезной харчевни, расплачиваясь с Лыбкой за постой, задержался у стойки немного дольше, чем требовалось, чтобы просто отдать деньги и обменяться необходимыми фразами.

      Вернувшись