Рыцари Порога: Путь к Порогу. Братство Порога. Время твари. Роман Злотников

молниеносно разнеслась по Лысым Холмам. Но Карл распорядился, кроме свидетелей, никого не пускать. Бада Сухорукого и Кривого Яна не было. Они отлеживались в деревне в своих хижинах. Не было и торговца. Жирный Карл, поразмыслив, отправил его ранним утром, наградив немалым кошелем серебра и наказом: чтобы тот никому ничего никогда…

      Мужиков оставили во дворе, а старосту, жреца и мытаря Карл первым делом отвел наверх, в ту комнату, где в постели, обложенный подушками, лежал Сэм. Голова парня была плотно обмотана чистыми тряпками, открытым оставался лишь правый глаз – вытаращенный и слезящийся. Тут же находилась и Кагара, она собирала расставленные по углам комнаты медные плошки, в которых еще курился серый пепел. Под потолком комнаты влажно поблескивали, перекатываясь, волны какого-то странно плотного дыма. Дряхлый подслеповатый Наги начал тревожно принюхиваться, а господин Симон сморщил нос и полез за пазуху за глиняной фляжкой.

      – Ну? – коротко спросил Карл.

      – Не помрет, – прошамкала Кагара.

      – Только-то? – горько скрипнул зубами хозяин таверны. – Это я и без тебя знал. Выйди отсюда!

      Когда Кагара удалилась со своими плошками, Жирный Карл обернулся к сопровождающим.

      – Одно ухо напрочь отрезано, – сказал он, щуря глазки, которые начали наполняться слезами, – глаз вытек. Половина зубов выбита, и губы лохмотьями висят, а щеки… Дыры такие, что видно, как язык ворочается. И неизвестно, затянутся они или нет. Эх-х!.. Марла едва не померла, как узнала… Щ-щенок паршивый!

      Сэм что-то промычал сквозь тряпки. Карл кликнул Лыбку, и четверо покинули комнату.

      – Обычной мальчишеской дракой это не назовешь, – спокойно молвил Марал. – Ты говорил с… этим?

      Хозяин «Золотой кобылы» понимающе кивнул.

      – Молчит, псенок! Все руки об него отмолотил. Раз только заорал, будто снова взбесился, а потом опять замолчал.

      – Судить надо, – сказал Марал. – Только… – Он опять пытливо взглянул на Жирного Карла. – Вначале свидетелей не зови.

      Тот снова кивнул.

      – Сам бы догадался, – буркнул он. – Пойдемте со мной. В комнату Марлы.

      Господин Симон, опрокинув фляжку над пастью, вытряс последние капли и, икнув, вмешался разговор:

      – Прикажи, чтоб это… Чтоб принесли…

      – Не время сейчас, господин графский мытарь, – сдержался Карл.

* * *

      Кая приволокли волоком, не потрудившись развязать даже ноги. Приволокли и поставили на колени в центре комнаты. Мужики поддерживали его так, чтобы лицо мальчика было видно Марле. Марла сидела в своем кресле, не шевелясь, уперев подбородок почерневшего от страшной новости лица в кривую рукоять своей палки-дубины. Марал и Карл, стулья которых стояли близко друг к другу, о чем-то тихо-тихо шептались, Наги величественно глядел в никуда.

      Карл мотнул головой, приказывая мужикам удалиться. Когда они покинули комнату, Кай продержался на коленях всего несколько мгновений. Затем повалился на бок.

      – С-сучье