Ландшафт незнакомой земли. Александр Аханов

врываться в мои мысли.

      – Гм! Возможно. Конечно. Да. Но … о чём ты?

      – Опять в облаках витаешь? Ты неисправим! – она вздыхает, так, что грудь под платьем увеличивается в размерах. Звенит напрягшаяся ткань… – Я и говорю: поезжай в деревню, проветрись. Ты опух от пьянства и пожелтел от табака. Прокурил всю квартиру!

      – Побочный эффект. Ничего не поделаешь. Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц!

      – Чьих? – моя любимая вдруг свирипеет. Вот уж загадочность женской натуры. – Если ты имеешь в виду…

      – Нет! Не имею!

      – Тогда помалкивай. В общем, поезжай в деревню. Может быть, продашь дом, кому-нибудь из местных!

      – ???

      – Ну… много за него вряд ли выручишь. Тысяч сто, максимум. (Ого! Да за сто тысяч, вернее, на сто тысяч… я могу накупить столько всего!) – Но не пропадать же добру. Ну и проветришься. Используешь период своего застоя. Я думаю, из деревни ты вернёшься с массой новых впечатлений и идей.

      – Ехать на пленер? Зимой? В деревню?! Когда вся природа спит… А я… как та самая особа с котелком… пятьсот кило́метров пешком… по шпалам, так сказать, по шпалам…

      – Какая особа?! Супруга напряглась ещё больше. Эта, твоя … как её… испанка?! И причём здесь котелок?

      – Ну, как бы это популярней… это такая песня… слова из неё… народные… А испанка, как ты выразилась не моя – она – Общенародное, скорее даже Мировое достояние! Председатель компартии Испании в прошлые годы! Воевала с Франко и вообще с фашизмом! Правда, генерал оказался порасторопнее и задавил коммунистов Испании. Причём давил иногда вовсе не фигурально…

      – Вечно ты со своими мудростями! Сама я ехать спать с тобой вместо природы не могу. Сам знаешь – магазин. А ты всё – равно ничего не делаешь. Вот и поезжай. Тем более это не твои пятьсот кило́метров, не выдумывай – всего-то триста!

      Утешила…

      Я сделал попытку представить себе Это. Жуткий холод, мёртвый зимний лес, сугробы по пояс минимум, по горло максимум, голодные волки с подведёнными животами под жёлтой луной и я сам, с убогой котомкой, сшитой из мешковины и в крупных заплатах, скорбно бредущий в даль неведомую, среди всей этой экзотики. Мм-даа… Стоп! Забыл положить в котомку ломоть чёрного хлеба, луковицу и соль в тряпице… Вот теперь точно … – Мм-даа… Посох забыл, а как в странствиях без посоха? Тем более – чем от хищников отбиваться?! Да, а посох-тоиз «вяза червлёного», не иначе – а то какой же это посох?!

      Я взмолился, как тот старик из «Золотой рыбки». Не хуже.

      – Драгоценная моя! Но, ты же знаешь, что я и коммерция вещи совершенно несовместимые! Было уже!

      Вряд ли из её памяти стёрлось воспоминание о том, как я едва не пустил по ветру их с товаркой совместное предприятие. Это случилось в другой период творческого застоя, когда моей изобретательной жене вздумалось использовать меня в качестве продавца. Сначала, я был категорически против, но потом вспомнил, какой у них там ассортимент и решил попробовать.