Замок. Владимир Гурвич

говорит их результат. Я на него не жалуюсь.

      – Да, ты сделал большую карьеру. Только я не согласен, что карьера определяет, правильны ли были решения? Но сейчас оставим эту тему. – Каманин подошел к Эмме Витольдовне. – Эммочка, очень рад, что ты все же приехала. Я сильно сомневался, что тебя отпустит к прежнему мужу твой нынешний муж.

      – Я свободный человек, Феликс, и еду туда, куда хочу и кому хочу, – ответила Эмма Витольдовна.

      – В таком случае я рад за тебя. Давай поцелуемся? – с улыбкой предложил Каманин.

      – С удовольствием. Но только не так страстно, как раньше, если ты не против.

      – Совсем не против. Хотя немного жаль, выглядишь ты замечательно!

      Они поцеловались.

      – Иди к нам, Ростислав, – позвал Каманин.

      Подошел Ростислав.

      – Здравствуй, папа!

      – Мужчины пожали друг другу руки.

      – А где жена и дочурки? – поинтересовался Каманин.

      – Ты разве еще не знаешь? Хотя мы целый год не контактировали. Я развелся, и Ирина не захотела приезжать. И дочерей не пустила.

      – Жаль, что не приехала, такую красавицу, как она, редко увидишь.

      – Мне не очень жаль, я уже насмотрелся, – засмеялся Ростислав.

      Каманин внимательно посмотрел на сына.

      – Нам надо о многом поговорить, – произнес он.

      – Обязательно поговорим, папа. Тем более мы давно этого не делали. Так что поднакопилось много разных тем.

      Каманин довольно засмеялся.

      – Майя, иди ко мне, – попросил он дочь.

      Девушка подошла к отцу. Он поцеловал ее в лоб.

      – Как ты? – спросил он.

      – Все нормально, – ответила Майя. – Я уже привыкла, что мамы больше нет. Спасибо тебе, папа.

      – За что? – удивился Каманин.

      – За то, что помогал мне весь этот год. Без твоей помощи мне было бы трудно.

      – Ты же моя дочь, как я мог не помочь. Ты не должна меня за это благодарить. Это я тебе благодарен, что ты приняла мою помощь. Мы все это еще обсудим.

      – Непременно, папа.

      Николай стоял на некотором отдалении от всех, в своем монашеском одеянии он выглядел здесь очень странно. Каманин подошел к нему, несколько секунд молча созерцал сына.

      – Это что, Николай? – спросил он.

      – О чем ты, папа?

      – О твоем одеянии. Ты стал монахом?

      – Пока только послушником. Но собираюсь стать монахом.

      – Из-за смерти твоей матери?

      – Нет, папа. Были другие причины?

      – Ладно, если ты не против поговорим о них позже?

      – Хорошо, поговорим.

      Каманин отошел от Николая и направился к Нежельскому.

      – Спасибо, Ваня, что почтил своим посещением мой юбилей.

      – О чем ты говоришь, Феликс. Как я мог не приехать.

      – Очень даже мог, Ванечка. Взял бы и не приехал.

      – Мы же всю жизнь, можно сказать, провели вместе, с первого курса университета. И мы же не враги…

      Каманин как-то странно взглянул на Нежельского.

      – Думаешь,