День непослушания. Евгений Щепетнов

не перестали мелко дрожать. Итак, надо представить худший вариант – она одна в целом мире, за дверью толпы голодных зомби, жаждущих ее плоти, и выхода нет. Что ей тогда делать?

      Что делать, что делать… помирать, ясное дело! Оружия у нее нет, да если бы и было, она им и пользоваться-то не умеет! Видела в кино, как стреляют, а что сделать, чтобы выстрелить, не знает. Был бы Интернет, посмотрела бы. Но и оружия-то нет! Ради чего смотреть?

      Кстати! Интернет! Неужели нет Интернета! Вот где можно узнать, что делается в мире! Уж там точно расскажут!

      Настя встала и побрела назад, на седьмой этаж. Ступенька за ступенькой, ступенька за ступенькой… отдыхая на каждой лестничной площадке, осматриваясь, прислушиваясь. Она и в окна выглядывала, но ничего так и не увидела. Кроме неба и дома напротив. Толп бегающих зомби не было, людей тоже не было. Висело на лоджиях сохнущее белье, по небу медленно плыли летние мохнатые облака – картина мирная, идиллическая, и, если бы не труп на лестничной площадке, Настя никогда бы не поверила в повальный мор.

      А может, и нет никакого мора? Бабушка умерла от старости, сердце не выдержало! А мужик на площадке… ну… тоже сердце отказало! Бывает же так? Совпало! А она сразу зомбаков придумала, дура! Точно, дура-фантазерка!

      Разумом Настя прекрасно осознавала, что случилась беда, что телефоны служб и мамин телефон не просто так отказываются ее соединять. Что двери в квартиры не открываются тоже не просто так. И здоровенный мужик на лестничной площадке, до которого никому нет дела, не просто так там лежит. Но… вдруг все-таки это не ТО, что она думает?

      Когда добралась до квартиры, то, прежде чем подойти ближе, минут пять следила за покойником, стараясь увидеть: вдруг шевельнется? Зомби же вроде как не сразу оживают, через какое-то время! Подойдешь, а он тебя – хвать! Вырвет из ноги кусок, и тоже станешь зомби с синим, разлагающимся лицом. Нет уж! Лучше постоять, подождать!

      Но нет. Как лежал, так и лежит. Лицо синее, глаз смотрит на Настю, другого не видно – лежит лицом вниз, голова чуть набок повернута. Настя бочком, по стенке подошла к своей двери, потянула за нее и… вдруг услышала стук! Будто кто-то бил кулаком по двери!

      – Эй! Есть кто-нибудь?! Эй!

      Голос был девчоночьим, срывающимся, визгливым. Девчонка явно истерила, и Настя неожиданно успокоилась: значит, не одна! Значит, еще кто-то есть живой! И этой живой хуже, чем ей, Насте! Ведь она хотя бы из квартиры выбралась, а та не может!

      – Ты кто? – вполголоса спросила Настя, раздумывая, услышит девчонка или нет. Но та услышала, и тут же стук в дверь прекратился.

      – Я Лена! Лена Самохина! Я тут живу! Меня папа оставил, запер, пошел в магазин за продуктами и не вернулся! Тут мама мертвая! А я одна!

      – И что, ключей нет, что ли? – слегка сварливо спросила Настя, внезапно ощутив прилив сил. Есть кто-то, кому хуже, чем ей, точно! А она, Настя, должна быть сильной и будет такой!

      – Нету! – плаксиво откликнулась девочка. – Мама куда-то дела! Я не нашла! У папы ключи! Без ключей не открыть!

      – Папа