Весь мир под крылом. Рассказы. Геннадий Иванович Дмитриев

и никуда от нее не денешься, это они выбирают нас, в не мы их.

      – Глупости, – ответил бортинженер. – Человек сам судьбу свою выбирает, не верю я в эти бредни романтические!

      – И в Бога не веришь? – спросил командир.

      – И в Бога не верю. «Боги» в метеослужбе погоду делают.

      – Нет, Петрович, – ответил командир, – это Боги на небе погоду делают, а те, в метеослужбе, пытаются угадать их намерения, но хреновато у них получается, никак не могут сказать, когда этот чертов циклон кончится. А в судьбу я все-таки верю, прав штурман, есть на земле женщина, которая тебе судьбой предназначена, но не всегда встретить ее удается.

      – Вот, Вы-то встретили, а я,.. – печально произнес Вася.

      Командир задумался, посмотрел в окно, снова взял не зажженную сигарету и произнес:

      – Да, Вася, встретил, но женился не на ней, а на другой.

      – Вот это да! Как же это, Анатолий Иванович? Расскажите, если не секрет, – попросил второй пилот, но командир только махнул рукой.

      – Да рассказывать, собственно, нечего.

      – И все же? – заинтересовался бортинженер, Николай Петрович.

      – Признавайся, Иваныч, что и с кем было? – Иван Ильич поближе пододвинулся к командиру.

      – Да и не было почти ничего. Давно, много лет назад, на седьмой станции Большого Фонтана увидел я девушку в окне трамвая. Я на остановке стоял и смотрел на нее. Сразу понял – это именно та, что судьбой мне предназначена, казалось, знаю ее давно, тысячу лет, может, в прошлой жизни с ней встречались, но такое было чувство, что это именно она, моя судьба. И она меня узнала. Так смотрела на меня, будто мы с ней давно знакомы.

      – И что потом? – спросил штурман.

      – А ничего. Трамвай уехал, а я так и остался, больше мы с ней не виделись.

      – Так надо было в трамвай вскочить и поговорить с ней! – воскликнул бортинженер. – Говорю же, сам человек свою судьбу определяет! А ты, что же? Вот так стоял и смотрел, как она уезжает?

      – Да мне тогда семнадцать лет было! Молодой был, скромный, и вообще так обладел, что и с места сдвинуться не мог! А ты говоришь.

      – Это просто тебе показалось, – сказал Николай Петрович.

      – Да нет, не показалось. Потом она мне долго каждую ночь снилась. Два года на остановку эту бегал и все в окна вагонов смотрел, но больше так ее и не увидел. Потом уже, когда со своей Галкой познакомился, эти видения постепенно забылись.

      – Глупости, – сказал бортинженер, – юношеские бредни. Скажи, командир, кто твоим любимым писателем в то время был? Какие книги читал?

      – Грин, я до сих пор его книги перечитываю.

      – Вот! – воскликнул Николай Петрович. – Так я и думал! «Бегущая по волнам», Фрези Грант, Биче Сениэль. Начитался романтики, – вот и померещилось тебе, а ты и нюни распустил! А я вот, Экзюпери читал, потому и в авиацию пошел.

      – Ну, Экзюпери я тоже читаю, – сказал Анатолий Иванович, – кто из пилотов не зачитывался Экзюпери?

      Вася