Сны Севастопольской девчонки. Татьяна Титова

смелый, дерзкий, наглый и упрямый,

      На наших наши танки шли – «КВ».

      Трофей законный, взятый из-под Керчи,

      За 20 дней там перемолот Крымский фронт,

      Есть немцам чем стрелять, людей калеча,

      Есть пополнение для германских рот.

      У нас запас снарядов в Поти, Туапсе

      Лежит брезентиком прикрытый с октября

      Советский интендант он, как и все

      К войне Россия не готова никогда.

      Да для врага мы все здесь были «русиш»

      Будь ты бульбаш, хохол, калмык.

      И «schweine» будешь, если струсишь,

      Предателем, коль с боя побежишь.

      Представила себя сейчас средь них

      В последний знойный жаркий день июня,

      Среди скопления раненых, больных,

      С надеждой, верой на судьбу иную.

      Их заберут отсюда – рядом пристань,

      Петров же здесь, Жидилов, Кулаков,

      До ночи продержаться, флот он близко,

      Ну а пока пора отбить врагов.

      На пару километров для начала,

      Чтоб выиграть время до подхода кораблей.

      Не ведомо еще решенье адмирала,

      – Не будет он менять железо на людей…

      Он был средь них, еще своих героев,

      Он многих уважал и знал в лицо,

      Их был доверия по праву удостоен,

      А для историков он станет подлецом.

      Он адмирал, он старший здесь по чину,

      Он капитан, спасавший свой корабль,

      Который обрекли уйти в пучину.

      О чем он думал, вглядываясь вдаль?

      Но сослагательству история не внемлет.

      Что было бы? И что могло бы быть?

      Наверно, к счастью, имеем что имеем

      И только в спорах продолжаем ныть.

      Погода жаркая. Сейчас бы дождь и облака…

      Напомню – шел последний день июня.

      Все послезнанье вон, ну а пока

      Присмотримся к вокруг снующим людям.

      Вот старшина- морпех, сломавши ветку,

      На кончик ветошь прикрутив,

      С любовью и заботой чистит «светку»,

      Патронами обойму снарядив.

      Она с Ижевска, он же с «Коминтерна»,

      Из плоти он, железная она.

      Он у нее навеки будет первым,

      Она последней у него была,

      У них любовь еще с одесского лимана,

      Когда гоняли перепуганных румын,

      Разбила сердце, покорила моремана

      И навсегда осталась с ним.

      На прикладе девятнадцать меток,

      Умеет с гансами общаться старшина.

      Побольше было б таких «светок»,

      Давно б окончилась война…

      Погибнет с ней в руках, внезапно.

      А с ним она найдет и свой покой.

      Не с девятнадцатым, а двадцать пятым

      Заколотым немеющей рукой.

      Снарядом мощным их накрыло,

      Смешав живое- неживое в ком.

      Воронка стала им одной могилой!

      На месте этом нынче строят дом…

      Вот санинструктор прошагала мимо,

      Через плечо две сумки с крестиком внахлест.

      Лекарства кончились.