Сны Великого Моря. Яна Белова

сами собой. Она вдруг отчетливо поняла, что никакого приступа паники не будет. Сознание раскололось пополам, черная бездонная трещина посреди привычной картины мира казалась слишком узкой, чтобы провалиться, но достаточно широкой, чтобы запросто перешагнуть и сделать вид, что ничего не происходило и не происходит. Если от проблемы невозможно сбежать, то остается только шагнуть ей навстречу.

      Представить себя в психдиспансере, Марина никак не могла, обсуждать с кем-то свою беду, ей больше не было нужно. На самый крайний случай имелся человек, способный выслушать, не вмешиваясь в ее частную жизнь.

      Ответ пришел сам собой, Марина вытерла размазанные по щекам слезы.

      – Почему в Норвегию? – тихо, но абсолютно спокойно спросила она.

      Кот в полном удовлетворении тряхнул головой, облизнулся и почти что менторски промурлыкал:

      – Я кот, я не знаю зачем и почему, я просто знаю… – строго говоря, слова читались не в урчании, пусть и необычно громком, скорее в пристально смотрящих на нее изумрудных глазах.

      – И что я там делать буду?

      – Там поймешь. Главное запомни – тебя могут услышать все шесть стихий, но чтобы услышать их ответ, тебе придется захотеть слышать его. Ты две недели меня игнорировала…

      – Подожди, не так быстро, – перебила его Марина, – Что за стихии во-первых, а во-вторых, в Норвегии кошки могут быть другими…

      – Ах, какой же ты все-таки человек! – нетерпеливо сморгнул кот, – Кошки везде кошки, ты думаешь, ты со мной по-человечески говоришь? Ты вообще молчать можешь, я пойму тебя и так, если ты, конечно, того захочешь.

      Удивительно, но Марина тут же уяснила принцип подобного диалога – слова действительно были, по сути, бесполезны, кот говорил на уровне ее собственных мыслей, а выдаваемая им информация воспринималась вовсе сродни единому инсайту. При всем этом она четко выделяла волну, на который был возможен их разговор, и в любой момент могла «переключить» ее.

      Тем временем кот невозмутимо продолжал:

      – Вода, воздух, огонь – своенравные до одури, но тебе с ними, пожалуй, будет проще всего. Стихия жизни не стабильна, цветы, деревья, животные – каждый вид сам себе приятен и не особо готов к общению. Кошки – одно из немногих исключений, но, я думаю, не все кошки, но это не точно.

      Марина чуть улыбнулась.

      – Есть еще некая «мертвая материя» и всеобъемлющий эфир. Я о них ничего не знаю. Могу лишь сказать, что некоторые камни обладают невероятной силой, а старые вещи хранят память о давно минувших событиях, может быть, со временем ты разберешься, как этим пользоваться. Об эфире я ничего не знаю, кроме того, что он есть.

      – Так почему все же в Норвегию?

      – Я же сказал, просто знаю, что там ты поймешь почему это происходит именно с тобой, – казалось, кот потерял интерес к разговору, сосредоточенно принялся вылизывать лапку.

      Окончательно свыкнувшись с мыслью о неизбежности безумия и даже, отчасти, смирившись с этим, Марина перестала