В закрытом гарнизоне. Книга 1. Валерий Николаевич Ковалев

базовый Дом офицеров, у которого стоят несколько автомобилей и дефилирует празднично одетая публика, мы пересекаем обширную площадь, следуем к одной из пятиэтажек, заходим в пахнущий кошками подъезд и поднимаемся на площадку третьего этажа.

      – Дзен-нь, – певуче доносится из-за оббитой дерматином левой двери, после нажатия «бычком» кнопки.

      Вслед за этим внутри лязгает замок, она широко открывается и в проеме возникает рослый детина.

      – О, Серега, проходи! – радостно гудит он. – Наташа, встречай гостя!

      Откуда-то из глубины квартиры цокают каблучки, и в ярко освещенной прихожей появляется та, в которую мы влюбляемся на экране.

      – Привет, Сережа, – хлопают пушистые ресницы и, приподнявшись на цыпочках, актриса чмокает моего командира в щеку.

      – Ой, а это, что за мальчик? – обращает она на меня взгляд, и на щеках играют ямочки.

      – Это не мальчик, а мой торпедист, – значительно изрекает Сергей Ильич. – Давай, Королев, заноси, – и делает соответствующий жест.

      Я деревянно перешагиваю порог, осторожно ставлю у стены коробку и, сглотнув слюну, с видом идиота пялюсь на красавицу.

      Она почти такая же, как в кино, только еще лучше и без Шурика.

      Это явно веселит присутствующих, вся тройка переглядывается и весело хохочет.

      После этого Наташа благодарит Пыльникова за подарок, а мне на прощание подает руку.

      Она маленькая и изящная, как бы не раздавить.

      – Ну, все, Королев, а теперь дуй через сопки в часть, – делает начальственное лицо Сергей Ильич.

      Да смотри патрулю не попадись, понял?

      – Точно так, – с сожалением отвечаю я, и, оглядываясь, выхожу на лестничную площадку.

      Дверь за мной закрывается и сказка заканчивается.

      А спустя месяц, на предпоходовой отработке в море, «бычок» под настроение рассказал, что Наташи в гарнизоне больше нет.

      Не понравилась ей северная романтика.

      «Рубль на счастье»

      – На Фла-аг и Гюйс[14], смир-рна! – разносится из боевой трансляции над еще спящим заливом.

      Застывшие вдоль бортов синие шеренги чуть вздрагивают, подбородки задираются в высокое небо, в ушах звон секундной тишины.

      – Фла-аг и Гюйс поднять!

      Сотни глаз пялятся на флагштоки, по которым вверх ползут свернутые алое и сине-белое полотнища, потом они разворачиваются легким бризом и гордо реют в носу и на рубке плавбазы.

      – Во-ольно! – следует завершающий аккорд, и день начинается.

      Стоящие поодаль от нашей, шеренги распадаются, экипажи гремят сапогами по еще влажному от утренней приборки деревянному настилу палубы и скатываются по крутому трапу вниз, потом строятся и, один за одним, исчезают в утренней дымке.

      Наш остается на месте, и к тому есть причины.

      Сегодня состоится спуск на воду нового подводного ракетоносца, который экипажу надлежит принять и испытать в море.

      Сформированный год назад, он прошел обучение в атомном учебном центре Палдиски, затем стажировался на однотипных

14

– Гюйс – красный флаг со звездой в центре. Поднимается только на кораблях 1-го ранга.