Ару Ша и Конец Времен. Рошани Чокши

так смеяться? Когда Ару смеялась, впечатление было такое, что она задыхается от нехватки воздуха.

      – А сейчас ничего не говори, мама. И тогда мы сможем завести собаку, большую пиренейскую. И назовем её Беовуф!

      Теперь мама кивала с закрытыми глазами, и это означало, что она очень внимательно слушает, только не Ару.

      – Ничего не говори, мам, и тогда я…

      Дзы-ы-ынь!

      Дзы-ы-ынь!

      Дзы-ы-ынь!

      Мама изогнула тонкую бровь и выразительно посмотрела на Ару. Ты же в курсе, что делать?

      Конечно, она была в курсе. Просто совсем не хотела это делать.

      Девочка скатилась с дивана и, изображая Человека-паука, проползла по полу в последней попытке привлечь мамино внимание. А это ведь совсем не простой трюк, учитывая, что весь пол завален книгами и чашками с остатками пряного чая. Она оглянулась и увидела, как мама что-то быстро царапает в записной книжке. Ссутулившись, Ару открыла дверь и направилась к лестнице.

      Обычно утром по понедельникам в музее бывает тихо. Даже Шеррилин, начальник охраны музея и по совместительству вот уже много лет няня выходного дня Ару, не работала в понедельник. Во все остальные дни – за исключением воскресенья, когда музей был закрыт, – Ару помогала раздавать посетителям билеты-наклейки, провожала гостей к разным экспонатам и показывала, как пройти в туалет. Однажды у неё даже появилась возможность прикрикнуть на какого-то наглеца, трогавшего каменного слона, а ведь на статуе висела табличка: руками не прикасаться (по мнению Ару, это относилось ко всем, кроме неё).

      Она привыкла, что по понедельникам только случайные посетители искали в музее убежище от плохой погоды. Или же заходили люди, выражавшие беспокойство (правда, довольно добродушно), что в Музее искусства и культуры Древней Индии почитают дьявола. А порой просто забегал курьер за подписью о доставленной посылке.

      И кого она никак не ожидала увидеть, когда открывала дверь для новых посетителей, так это трёх студентов дневной школы Августа. Ару испытала странное чувство: как будто она только что села в лифт, а он тут же остановился. При виде трёх подростков, уставившихся сверху вниз на её пижаму с изображением Человека-паука, живот свело судорогой от паники.

      Первая, Поппи Лопес, стояла, скрестив на груди загорелые веснушчатые руки. Её каштановые волосы были убраны в пучок, какой носят балерины. Второй, Бёртон Пратер, вытянул руку вперед, а на его ладони лежала погнутая монета в одно пенни. Низенький и бледный, Бёртон в своей полосатой черно-белой рубашке и вовсе напоминал несчастного шмеля. Третьей в этой компании была Ариэль Редди – самая красивая девочка в классе, с тёмно-коричневой кожей и блестящими чёрными волосами. Да и сама она тоже как будто сверкала.

      – Я так и думала, – победно сказала Поппи. – Ты же рассказала всем на уроке математики, что мама повезёт тебя на каникулы во Францию!

      «Ну да, мама обещала», – подумала Ару.

      Как-то прошлым летом её мама лежала, свернувшись клубочком, на диване, уставшая после очередной командировки