Три метра над небом. Я тебя хочу. Федерико Моччиа

И как это двум мужикам не стыдно беспомощно прыгать среди этих телок. В облегающих цветных боди, с безупречным макияжем, или в черных майках, стретчах и спортивных костюмах. И среди них-два мужика в трико. Один – волосатый, второй – не очень. На них – широкие майки, скрывающие животы. Они прыгают вразнобой, задыхаясь и пытаясь попасть в ритм. Но не попадают. Такое ощущение, что с самого рождения от них скрывали, что на свете существует ритм. Короче, им нелегко. Я иду дальше. За стойкой сидит парень: длинные, с крашеными прядями, волосы, загорелое лицо. Он самозабвенно разговаривает по мобильнику, по всему видать, с женщиной. Заметив меня, он продолжает разговор, потом поднимает взгляд и извиняется в трубку перед некой «Федой».

      – Слушаю вас.

      – Я хотел бы купить абонемент. На месяц.

      – Вы у нас были когда-нибудь?

      Оглядываюсь вокруг, потом снова смотрю на него.

      – А Марко Туллио нет?

      – Нет. Завтра утром можете его увидеть.

      – Хорошо, тогда я лучше завтра запишусь, я его ДРУГ.

      – Как угодно…

      Ему по барабану, деньги-то не его.

      Иду в раздевалку. Два парня переодеваются перед тренировкой. Они шутят и смеются. Болтают о какой-то девчонке.

      – Прикинь, мы ужинали в пиццерии Монтекарло. Знаешь? Так вот, у нее то и дело звонил телефон. Это мужик, он военный. А она несла ему какую-то хренотень.

      – Да ладно!

      – Правду говорю.

      Я переодеваюсь и слушаю, но уже знаю, чем все закончится.

      – А она все время повторяла: «Да нет же, нет, я ужинаю с Дорой. Ну, помнишь, парикмахершей»…

      – Да ладно, а он?

      – А что он может сделать? Он ей верил. Потом мы пошли к ней домой, и пока она мне делала минет, телефон снова зазвонил.

      – И что ты?

      – Я? Я ответил, а что же еще!

      – И что ты ему сказал?

      – Мне жаль, но в данный момент она не может ответить: она разговаривает с Дорой.

      – Да ладно! Супер! – и они смеются.

      – С тех пор я называю свой член Дорой. А вот и он… – он вынимает его и показывает другу. – Чао, Дора, поздоровайся с Марио!

      Они хохочут как ненормальные; парень с «Дорой», держа ее в руках, прыгает босиком по мокрому полу. В конце концов, он поскальзывается и падает. Его приятель захлебывается в хохоте, а я иду к тренажерам.

      – Держи ключи, я их сюда кладу, – бросаю ключи от шкафчика с одеждой в коробочку на письменном столе.

      Парень за стойкой, продолжая болтать по телефону, кивает. Потом, решив сказать мне что-то, прикрывает трубку рукой.

      – Эй, шеф, сегодня можешь позаниматься так, но завтра оформи абонемент.

      Он смотрит на меня, довольный собой – он тут основной, круче тучи – и с дебильной улыбочкой продолжает телефонный разговор. Повернулся ко мне спиной. Хвастается. Смеется. До меня доносятся его последние слова: «Слышала, Феда? Пришел тут и думает, что он у себя дома».

      Он не успевает закончить. Я беру его за волосы. Пригорошней. Поднимаю со стула. Он стоит