Последний шанс. Том 1. Евгений Юрьевич Рожков

что помощь не придет, потому схватывалась с чудовищами так дико, что сбивалась с противником в единый черный клубок. Звенела сталь. Та, что похуже, ломалась о твердые как гранит когти с хрустом, со звоном разбивающегося горного хрусталя – этот чистый звук пугал больше отвратительного визга, разлившегося в небе. Звучали выстрелы, но редко – боялись попасть в своих в творящемся вокруг хаосе, хоть и светло было от зарниц пожара. Битва пьянила голову и чернила глаза – и уже не понять было, где свои, а где враг.

      Дир принял на меч тяжелый удар, увидел напротив брызжущую слюной пасть, метнулся вниз, атаковал коротким кинжалом, спрятанным в рукаве, в грудь. Ума у противника явно было немного, зато сил – предостаточно. Дир тихо захрипел, ощутив тяжесть навалившегося сверху тела, пахнущего зверем. Наконец вывернулся из-под мертвой туши, метнулся в сторону, ударил по крыльям-обрубкам другого существа, наседающего на гвардейца рядом. Тот, воспользовавшись полным боли воплем твари, перерубил ей горло и раскроил грудь парой сильных ударов. Дира залило кровью, неприятно липнущей на лицо, склеивающей волосы и выжигающей веки, когда он пытался проморгаться. На него налетел кто-то еще…

      Широкое огненное заклинание Влада, спущенное с цепи, врезалось в подлетающих еще противников, как огненный хлыст. Пахнуло горелым мясом и жженой шерстью…

      А потом с неба пал ангел.

      Стоило Каре узнать, где стоит Гвардия и где произошло нападение, а потом, не потратив много времени, сопоставить, она попыталась броситься на помощь своим. Не смогла – кто-то из демонов схватил ее за руку так сильно, что та заныла. Кара рыкнула что-то неразборчиво прямо в искаженное страхом молодое лицо аристократа, но тот не отступил, только вцепился крепче в ее запястье; командор даже без мимолетной досады подумала, что останутся синяки.

      – Пшел с дороги, – зло выплюнула она, нисколько не церемонясь, дернула плечом, надеялась высвободиться. Когда и это не помогло, схватилась за рукоять одного из двух мечей, висевших у нее на поясе, мрачно выскалилась на молодого Высшего сквозь густой дым – тлеющая сигарета до сих пор была зажата меж зубов.

      – Они уже мертвы, – панически подвизгивая, выдавил Высший, косясь на зарево, отлично видное из окна. – Они уже мертвы, а мы-то живы, ты должна защищать нас! Нас, а не эту бешеную свору!..

      Кара брезгливо поморщилась, глядя на пальцы, окружающие ее запястье. Она бы теплее смотрела и на отвратительную сороконожку, шевелящую всеми своими отростками, чем на эти тонкие белые пальцы с аккуратно подпиленными ногтями, никогда не смыкавшиеся на рукояти меча.

      – Ты прав, мальчик, – понизив голос до хриплого шепота, сказала Кара и заглянула ему в глаза. – Они – мои, и я сдохну за них. Они заслуживают лучшего, чем умереть за кого-то вроде тебя. Они – моя свора, а ты только кровь под моими ногтями, ясно тебе или нет?

      Он отпрянул, как-то по-комически нелепо глядя на Кару широко распахнутыми глазами, почти разинув