Русский Феникс. Между советским прошлым и евразийским будущим. Дарина Григорова

к президенту Дмитрию Медведеву, в котором поделилась своими опасениями, что дело против проф. Супруна «позволяет запугать людей, проливающих свет на темные воспоминания периода сталинизма и помнящих об этих жертвах». М. Биртлер определила действия российских властей «анахронизмом» на фоне введенного в учебную программу в русских школах произведения Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ»[86]. Опасения по поводу политики «блокирования» исследований сталинизма российскими властями разделяет в то же время и The Guardian[87].

      Перед формированием Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России «Книги памяти» издавались без проблем по совместным российско-немецким, российско-польским и др. проектам, ссылаясь на Закон о реабилитации жертв политических репрессий от 18 октября 1991 г. В Архангельске за период 1997–2007 в том же информационном центре при УВД были обработаны архивные данные о польских выселенцах и спецпереселенцах за 1940–1941 г. В Варшаве было издано семь томов (на русском и на польском языках) с данными о более 56 тыс. поляков[88].

      Дело против проф. Супруна было возбуждено со ссылкой на Закон «О персональных данных» от 2006 г., но в параграфе 2 этого закона уточняется, что «Действие настоящего Федерального закона не распространяется на отношения, возникающие при:…использовании содержащих персональные данные документов Архивного фонда Российской Федерации и других архивных документов», а в ст. 6.6 четко прописано, что «согласие субъекта персональных данных… не требуется в… случаях», если «обработка персональных данных осуществляется в целях профессиональной деятельности журналиста, либо в целях научной, литературной или иной творческой деятельности при условии, что при этом не нарушаются права и свободы субъекта персональных данных»[89].

      Другим документом, на который ссылалось следствие против проф. Супрун, являлся приказ № 375/584/352 от 25 июля 2006 г. трех ведомств: Министерства культуры, Министерства внутренних дел и ФСБ. Пункт III. 17 приказа гласит, что «Пользователь обязан соблюдать режим конфиденциальности в отношении ставшей ему известной информации, использование и распространение которой ограничивается согласно законодательству Российской Федерации». По мнению журналиста Георгия Рамазашвили, приказ № 375/584/352 был издан, чтобы заблокировать Закон «О реабилитации жертв политических репрессий»[90].

      Проблема обвинения заключалась в основном в отсутствии определения понятия «персональная и семейная тайна» в российском законодательстве, ввиду чего проф. Михаил Супрун был освобожден от уголовной ответственности за разглашение «персональной тайны» по истечении двухлетнего срока давности. Полк. Александр Дударев, однако, был приговорен к одному году условно за превышение должностных полномочий.

      Историк Борис Соколов с основанием предположил, что Архангельское дело закроет для исследователей все дела после

86

Кириленко, А. Историков и архивариусов – к ответу. // Радио Свобода, 16.10.2009. http://www.svoboda.org/content/article/1852166. html (27.11.2010).

87

Luke Harding. Russian historian arrested in clampdown on Stalin era. // The Guardian, 15 October 2009. http://www.guardian.co.uk/ world/2009/oct/15/russia-gulag-historian-arrested. (27.11.2010).

88

Косинова, T. Там же.

89

Рамазашвили, Г. Дело Дударева – Супруна: истоки, судебные перспективы, последствия. // Индекс /Досье на цензуру/. № 30. 2009 http://index.org.ru/journal/30/13-ramazashvili.html (12.03.2013).

90

Рамазашвили, Г. Там же.