Изнанка. Евгения Сергеевна Сергиенко

оглядываюсь в сторону дверного проёма, ведущего в кухню. Кажется, там тоже нет совсем никакой мебели.

      – Мне нечего тебе предложить. Еды у меня нет, – сухо говорит он.

      Мне кажется очень странным жить в комнате, где нет вообще никакой мебели и еды.

      Подавляя интерес, молча вытаскиваю из кучи следующую тряпку, но любопытство всё-таки берет верх.

      – Послушайте, у вас нет ни стола, ни стульев, ни кровати. Не работает свет. Нигде я не вижу хотя бы одной чашки или тарелки. Как вы живёте здесь? Что едите, где спите?

      Искоса глянув на меня, сосед осматривает свою комнату так, словно видит её впервые.

      – А что! – он вдруг вскрикивает так резко, что я вздрагиваю. – Человек не имеет права спать на полу и есть руками!

      – Имеет, конечно, имеет, – пытаюсь говорить спокойно, но руки предательски подрагивают.

      Зря я спросила. Неужели не понятно, что в таком месте могут жить только те, кто совсем отчаялся или те, у кого проблемы с головой.

      – А это носите? – достаю ещё пару тряпок непонятного назначения, чтобы поскорее перевести разговор обратно на сдержанные тона.

      Всё тряпьё влажное и источает отвратительный запах. Видимо, потому что окна в квартире постоянно открыты настежь.

      – И это нет, – говорит сосед уже обычным тоном.

      Скомкав, бросаю три серых комка к двери. Присев рядом, сосед тоже начинает выуживать из кучи старое рваньё, некогда служившее одеждой.

      За час работы куча у двери вырастает до пояса, а нужные вещи сосед бережно складывает в стопку у одной из стен.

      В комнате так холодно, что пальцы быстро перестают слушаться, и я начинаю дрожать.

      Поднявшись на ноги, несколько раз подпрыгиваю и растираю руки.

      Сосед тем временем пытается засунуть старые тряпки у двери в большой пакет.

      – Иди, надень что-нибудь, тебе ещё плинтуса чистить, раз уж взялась, – говорит он. – А потом вот это утащи к мусорным бакам.

      Это и правда хорошая мысль.

      Бросив перебирать кучу, я выскакиваю из ледяной комнаты.

      Поднявшись домой, натягиваю тёплый свитер, надеваю перчатки. Потом снова спускаюсь вниз, беру огромный пакет, стоящий у дверей соседа, и тащу его к выходу. Этот хлам намного тяжелее, чем я думала.

      Вытащив его на крыльцо, останавливаюсь, чтобы отдышаться.

      Ну и погода… Настоящая мерзость.

      Эта мысль появляется каждый раз, когда я выхожу на улицу.

      Поёжившись, стаскиваю пакет с крыльца и иду к мусорным бакам. Но тут замечаю на бордюре, совсем рядом со мной, что-то небольшое и белое.

      Присмотревшись, от неожиданности останавливаюсь посреди двора.

      Хлеб.

      Булка белого хлеба лежит на боку, в заводской полиэтиленовой упаковке.

      Обычный хлеб.

      Похоже, что кто-то шёл домой и выронил хлеб из сумки с продуктами.

      Голод тут же даёт о себе знать и скручивает желудок.

      Глотая слюну, я смотрю на эту красивую белую булку и не могу сдвинуться с места. Я хочу есть. Очень сильно хочу!

      Отпустив пакет, делаю шаг