Сквозь седые хребты. Юрий Мартыненко

описаны в отчетах Обручева, производившего в Забайкалье первые изыскания будущей трассы. О своенравном характере сибирской вечной мерзлоты читались лекции с кафедр Института путей сообщения. Если бы Покровскому и его коллегам довелось вновь попасть на те лекции, непременно бы попросили профессора Гукермана подробнее обратить внимание слушателей на свойства сибирских зимних наледей – этом природном явлении, чрезвычайно опасном для такого вида строительных работ, как прокладка железнодорожной магистрали.

      Наледи. Огромными белыми грибами изо льда-монолита вырастали они из-под ближних отсыпок, порою прямо у полотна. Увеличиваясь и оплывая, затягивали шпалы и рельсы на отрезках пути до тридцати и более саженей. Рядом с песчано-глинистой насыпью кипели ключи. Стоял плотный туман, который рассеивался лишь к полудню.

      «Не хочет сдаваться человеку вечная мерзлота. Льет крокодиловы слезы», – шутил как-то Северянин по этому поводу.

      – Прошу понять, что железная дорога строится с учетом введения в эксплуатацию сразу. Целиком и полностью. Неожиданности исключаются. Мы их обязаны просто вычеркнуть из допустимой вероятности. Поезда должны пойти не позднее указанного Петербургом срока. И поэтому все, что предписано циркулярами министерства, мы обязаны исполнить в срок. Это, что называется, говоря казенным языком, господа, – Зеест внимательно смотрел на инженеров, – самое же сложное в теперешнем положении – не подвести наших коллег на соседних железных дорогах. Мы-то отчасти в выигрышном положении, поскольку имеем какой-то опыт, как справедливо заметил молодой инженер Покровский Алексей Петрович, накопленный нашими предшественниками при строительстве той же Забайкальской железной дороги. Ответственность же наша возрастает оттого, насколько скоро и качественно сдадим свой отрезок Транссиба, позволяющий открыть в России сквозное движение от столицы до самой окраины, от Петербурга до Владивостока…

      Зеест закончил говорить. Сидел, склонив голову, постукивал тихонько холодной трубкой о краешек стола. Положив ладонь на топографическую карту, Борис Васильевич молчал. Подняв лицо, глянул на присутствующих:

      – Прошу высказать свои мнения, господа.

      – Расчеты, разумеется, точные, – первым начал Магеллан. – В сроки уложимся. В людях тоже достаток есть, за что хвала вербовщикам и полицейскому департаменту. Но вопрос заключается в другом. В качестве исполненных работ. Каждое смонтированное звено, каждую сажень полотна надо отлаживать досконально, доводя, таким образом, каждую версту магистрали до полной кондиции. Трудно сие? Не то слово. Нужен жесткий контроль. Жесткий.

      Глядя на Магеллана, Зеест продолжил:

      – Истинно, иного совета трудно и дать, однако, вернемся к вечной мерзлоте.

      Инженеры выступали по очереди. Одним из вариантов стала идея отвода подземных ключей от полотна дороги. Возможно, это смогло бы уберечь насыпь от наступающих предательских наледей. Кроме того, было предложено оборудовать подземные отапливаемые галереи при сооружении