Сквозь седые хребты. Юрий Мартыненко

раскрываются, и весь нечистый дух вместе с грязью скатывается.

      – Чего? – не понял любитель купания в речной воде. – Какие ишо такие поры?

      – Ну, ты присмотрись хорошенько на свою шкуру-то немытую, может, и разглядишь, что она вся в мелких-премелких дырочках. Они и есть поры…

      Входная дверь вдруг отворилась, и из сеней в облаке морозного пара появились две фигуры.

      – Вечер добрый! – стягивая шапку с головы, сказал Покровский. Рабочие заподымали лохматые головы. Некоторые стали опускать с нар ноги на пол, нашаривая обувь.

      – Лежите-лежите. Отдыхайте, – махнул рукой Алексей Петрович. – Мы тут со старшим десятником на огонек решили к вам заглянуть. Дай, думаем, поглядим, о чем думу думати на сон грядущий.

      – А мы, господин инженер, давеча только что о вас вспоминали.

      – Добрым словом или как?

      – Ясно дело, что добрым. Порадовали мясной кормежкой. Всегда бы так.

      – Всегда, братцы, не получится, – рассмеялся Северянин. – Подфартило за счет наших старых знакомых.

      – Тунгусов?

      – Их самых. Только правильней их называть таптагирыканами. А еще тут неподалеку есть и кендагирыканы…

      С приходом в столь поздний час начальства путейцы оживились. Куда и сон у многих девался, хотя кто-то все-таки уже храпел. Покровский и Северянин, расстегнув крючки полушубков, присели на лавку ближе к свету керосиновых ламп.

      – Мы вот с Алексеем Петровичем решили такую штуку вам предложить, – начал издалека старший десятник. – Решили мы, значит, предложить вам построить баню. Настоящую. С каменкой и полком. Правда, сейчас, зимой, с вениками туговато, да ничего, найдете какой-либо выход, если хорошенько покумекаете.

      – Вы, Куприян Федотыч, будто под дверью стояли, и наш разговор слушали, – удивились мужики.

      – Какой разговор?

      – Да все о том же, о чем и вы только что сказали, о бане.

      – Ну? Что я говорил? – Северянин хитро глянул на Покровского. – В самый аккурат состоялся разговор о необходимости банного дела. Да и вообще смысл данного предприятия очень даже очевиден. Надо бы в порядок, мужики, себя привести. Пусть с бритьем дело муторное, но хотя бы постричься. Вшей бы не напарить…

      Рабочие оживились. Загалдели, зашумели. Начали спорить, у кого в какой губернии, в какой конкретно деревне лучше бани рубятся и каким образом топятся.

      – А что, братцы, чаю найдется? – громко спросил Северянин, выждав, когда страсти по поводу предстоящего строительства бани немного поутихли.

      – Как же не найдется, Куприян Федотыч?! – уважительно отвечали хором мужики. – Эй, несите бачок с плиты. Она ишо горячая. Чего-чего, а чаги у нас всегда в достатке. Целебная вещь, Куприян Федотыч!

      – Знаю, знаю, – усмехнулся Северянин и пригласил всех желающих к столу. Он аккуратно положил на середину большой бумажный кулек. Осторожно потряс его. Бумага развернулась, и высыпались белые кубики рафинада.

      – Вот вам гостинец, братцы. Алексей Петрович