Трофей императора. Алина Углицкая

взглядом:

      – Где ты была все это время? Отвечай!

      Но Ленси не успела ответить.

      – Все это время она была со мной, – произнес за ее спиной бесстрастный голос, и на плечи внезапно опустились чьи-то ладони.

      Твердые, сильные и поразительно знакомые. Слегка сжали, словно в знак ободрения.

      Ленси резко выдохнула. Она видела, как меняются лица сестер, как застывают на них растерянность и недоверие, граничащее с потрясением. И сама в замешательстве оглянулась.

      За ее спиной стоял император Ламаррии собственной персоной. В белоснежном парадном мундире, украшенном золотыми эполетами и усыпанной бриллиантами перевязью. И улыбался, глядя на нее. Но от этой улыбки веяло силой и властью.

      За столиком воцарилась мертвая тишина.

      – Прошу прощения, принцессы, – слова Владыки падали в эту тишину словно камни в бездонную пропасть, – вас не поставили в известность по моей воле. Теперь вы знаете, что с вашей сестрой все в порядке.

      Он одарил Валенсию спокойным и уверенным взглядом, на дне которого плескалось тепло, так не вязавшееся с невозмутимым лицом императора.

      Настойчивое покашливание заставило Ленси обернуться к столу.

      Лидия уже успела взять себя в руки. Старшая принцесса сидела, выгнув спину так, что платье обтянуло ее талию и плоский живот, а низкое декольте обнажило ложбинку между грудей. Она поигрывала хрустальным бокалом, вертя его в пальцах, а на губах застыла кокетливая улыбка, предназначавшаяся Владыке.

      – Мой император, – почти пропела она, жеманно пожимая плечами, – нам очень приятна забота Вашего Владычества о нашей сестре. Но можем ли мы узнать, чем она вызвана?

      Лицо императора на секунду осветила ответная улыбка. Это была всего лишь любезность, но Ленси поймала себя на странном ощущении. Ее словно что-то кольнуло в этот момент.

      – Узнаете, – произнес он уклончиво, – все в свое время.

      Взгляд Лидии вернулся к его рукам, которые продолжали лежать на плечах Валенсии, словно он позабыл их убрать.

      – Мы беспокоимся за нашу сестру, – старшая принцесса снова улыбнулась, но на этот раз ее улыбка была натянутой, – она необычная девушка, если вы успели заметить. К тому же, вы здесь не за этим, не так ли?

      Это «необычная» было сказано таким тоном, будто речь шла о постыдной болезни или уродстве, которое нужно скрывать. Что ж, Лидия знала, как бить побольнее.

      Валенсия опустила ресницы, чувствуя, как под торжествующим взглядом сестры ее щеки заливает румянец. С самого рождения вокруг нее вились эти намеки и недомолвки. Это странное отчуждение, которое она долгое время не могла объяснить. И даже потом, когда узнала, в чем дело, не нашлось никого, с кем бы она смогла откровенно поговорить.

      Весь королевский Двор знал, что происходит. Кто не знал – тот догадывался. И все молчали, боясь навлечь на себя беду. Суеверия и страх перед всем неизведанным прочно вошли в сердца этих людей. И даже король не был здесь исключением.

      А теперь Лидия намекает императору на ее