Офицерский крест. Служба и любовь полковника Генштаба. Виктор Баранец

шампанское, конфеты, подарки. А у меня под кроватью кнопка, соединенная с дверным звонком. И как только мы ложимся в постель, я ее нажимаю. Раздается звонок, и я испуганно кричу:

      – «Муж пришел!». Мужик одежду в охапку – и в окно.

      Посмеялись подруги и разошлись. Через полгода встречаются. Вторая первой говорит:

      – Решила сделать как ты. Принес мне хахаль целую корзину цветов, три бутылки шампанского, две коробки конфет. Еще и десять тысяч рублей на мелкие расходы дал. Только мы с ним в постель легли, я кнопку нажала и ору: «Муж пришел!». А хахаля – раз! И парализовало! Полгода уже в моей квартире лежит. И только вчера первые три слова сказал.

      – Какие же?

      – Где муж, сука?!

      Дружный смех в отделе.

      И Наталья тоже смеется, – а в голове мечется интригующий вопрос, – кто же таким необычным образом преподнес ей эту корзину чудесных роз? Среди институтских мужиков вроде никто к ней всерьез клинья не подбивает, так – неуклюжий дежурный флирт. Букет любимых ею белых астр офицеры еще до застолья подарили. Может, это отдельские девки такой сюрприз вскладчину учинили и помалкивают? Хотя вряд ли, – таких приколов за ними она никогда не замечала. Или это новенький полковник устроил?

      Когда все разошлись, она осталась в большом кабинете наедине с тишиной. На широком подоконнике стояло новенькое (завхоз Петрович вместо подарка принес) оцинкованное ведро с розами. Наталья поправила их, подлила из желтобокого графина воды и подумала: «Неужели новенький полковник?.. Хорошо бы, если это был именно новенький полковник… Он такой симпатичный».

* * *

      С букетом белых астр в руке она и увидела его уже на выходе из парадного подъезда. Стояла под козырьком высокого гранитного крыльца, не решаясь сходить вниз, – шел дождь. А зонтика у нее не было.

      Тут Гаевский и хлопнул над ней черным куполом своего зонта и сказал:

      – Позвольте проводить вас.

      Она, конечно же, согласилась. Поначалу шла с ним рядом молча, не отваживаясь взять его под руку – это было бы слишком нахально. Несколько раз они соприкасались локтями и он, видимо, посчитал, что так идти неудобно. Сказал:

      – Возьмите же меня под руку.

      – Да-да, действительно, – ответила она, переложила букет белых астр в другую руку и зашла к Гаевскому с правой стороны.

      – Нет-нет, надо вот так, – с улыбкой сказал он, подставляя ей локоть левой руки. Она послушно взяла его под левую руку и они пошли дальше.

      – А почему мне надо идти слева от вас? – спросила она, желая хоть как-то прервать их неловкое молчание.

      – А потому, что правая рука нужна офицеру для…

      – Для отдания чести! Я догадалась! – веселым тоном продолжила она.

      – Ну вообще-то свою честь офицер никому, никогда и никакой рукой не отдает, – отвечал он своим густым баритоном, – правая рука нужна офицеру для отдания приветствия.

      «У него такой мужской, такой разлагающий голос», – подумала она.

      Наталья шла рядом с ним в