Мудрость Салли. Рут Хоган

для пикантных поездок на выходные. Я неплохо разбираюсь в женском нижнем белье, особенно в том, как его снимать.

      Хьюго мне подмигивает. Опять. Но на этот раз в ход идет и потная рука, которая ложится мне на бедро. В такой критической ситуации желание ударить Хьюго становится особенно сильным. Мои запасы любезности иссякают окончательно, я начинаю закипать. Эдвард задыхается от смеха, а Епифания залпом выпивает бокал. Альберт пристально всматривается в ризотто, а Рони с обожанием глядит на Хьюго, совершенно не замечая, что все остальные считают его заносчивым развратным болваном. Хьюго искренне верит, что мы все восхищены его дерзостью, и продолжает:

      – В общем, я только начал, как домой неожиданно вернулась хозяйка и чуть меня не поймала.

      – Какой ужас! – Стэнли откидывается на спинку стула и изумленно качает головой.

      – Полностью согласен, приятель! – Хьюго не совсем понимает, что имеет в виду Стэнли. – Я успел лишь быстро просмотреть один ящик, когда она ввалилась.

      Стэнли подается вперед и пристально смотрит на Хьюго тяжелым взглядом.

      – Ты правда считаешь, что людям твоей профессии допустимо копаться в личных вещах клиентов?

      – Я называю это рабочими преимуществами, приятель. Рабочими преимуществами.

      На мгновение наступает неловкое молчание, когда каждый из нас, кроме Рони, пытается определить, должны ли мы по-прежнему соблюдать вежливость, или черта пройдена и, несмотря на советы Леди Т., пора сбрасывать перчатки. Первым решается Стэнли.

      – Ну, а я бы назвал это мерзким копанием в нижнем белье, – тихо говорит он, с отвращением покачивая головой.

      Хьюго слегка сбит с толку. Ему никогда не приходило в голову, что кто-то может поставить под вопрос его абсолютное великолепие, в котором он убеждается все сильнее с каждым выпитым глотком вина.

      – Приятель, не будь таким серьезным. Попробуй рискнуть, хоть раз в жизни.

      Теперь Хьюго разговаривает немного медленнее, мужественно пытаясь не путать слова, из-за избытка алкоголя предложения выскальзывают у него изо рта с опасной скоростью, и все усилия напрасны.

      – Я принесу десерт, – выдавливает Стэнли сквозь сжатые зубы.

      Через несколько минут Хьюго становится поразительно похож на бывшего советского президента Михаила Горбачева. Допившись до бессознательного состояния, он падает лицом в черносмородиновый мусс, и когда его поднимает заботливая Рони, у него на лбу появляется изысканное пурпурное родимое пятно. Он громко храпит, пока остальные курят и пьют кофе, и опасно раскачивается на стуле. От падения его спасает только Рони, которая следит и поддерживает его, словно куклу чревовещателя.

      По словам Леди Т., любой инцидент за столом должен «по возможности игнорироваться хозяином, хозяйкой и гостями». Все мы, возможно, кроме Рони, с восторгом игнорируем Хьюго. Рони рассказывает всем о своем новом увлечении – ракс шарки, египетской разновидности танца живота, и предлагает станцевать, когда мы в следующий раз соберемся вместе.

      – Не