Приватное погружение. Евгения Райнеш

как тарцелот. Я честно так думаю.

      Если свитбоев Тави ещё могла наблюдать в брейн-ревю, то тарцелотов, конечно, никогда в глаза не видела. Просто ей понравилось говорить Каю что-то приятное. Нравилось, когда он улыбался. Всё ещё криво, но… Это как… Как поймать рыбу на удочку! Долго сидишь и ждёшь, а потом вдруг – раз, что-то дёрнулось, отозвалось в твоей душе и вот уже взметнулось блестящим фантиком, трепыхаясь над Океаном. Неважно, как выглядит эта рыбка, главное, она есть. Такая была у Кая улыбка, и Тави нравилось, выждав, подсечь её.

      Он послушно опустился на подушку, глаза его блестели то ли от жара, то ли от разгорающегося к ней интереса.

      – Но, Ти… Ты сказала, что росла…

      – Да, – ответила она. – У меня было хорошее детство. Я росла на Диве.

      – Но… Если с мамой, как могла так заболеть?

      – Я упала в низкий сезон в Океан. Шёл ледяной дождь, и я, бегая по пирсу, поскользнулась и вылетела между крупными дырам парапета. Лиа не взяла на ту прогулку нашего супарта, поэтому не смогла сама ни задержать меня, ни быстро вытащить из воды. Пирс оказался практически безлюден, но мне повезло: случайно там гуляла другая мистрис с её супартом. Он меня и спас. Но я пробыла довольно долго в ледяной воде…

      – Вот, значит, как…

      И уже потом, через несколько часов, Тави вспомнила, что он так и не ответил на её вопрос о себе.

      Глава 6

      Кай крепко уснул. Он даже не шелохнулся, когда пришёл с общественных работ Айсик, а ведь противный супарт специально хлопал дверьми и топал по гостиной туда-обратно без веского на то повода.

      Тави совсем уже собиралась выйти, чтобы цыкнуть на обнаглевшего партнёра, но тут ей в голову пришла идея для брейна, которая отключила от внешнего мира. Тави придумала, что она – мокроносик, который крадётся пожирать вкусную сладкую шерсть. Это казалось ей очень интересно и свежо. Она никогда не видела, чтобы кто-то пытался почувствовать себя мокроносиком.

      Если только хорошенько представить, что у неё длинное скользкое тело, тупая безглазая морда с огромным ртом во всю ширину, множество ног и постоянный, пожирающий скудные внутренности голод… Голод, голод и больше никаких ощущений, и никаких радостей в жизни, а только – жрать, жрать, жрать…

      На Тави-мокроносика упала жуткая тень, грозящая сейчас забрать вкусный носок (чистая шерсть, никакой синтетики), а может даже и раздавить её, о великий Океан!

      Она завизжала, и тут же вылетела и из образа, и из брейна.

      – Мистрис Тави, у вас будут какие-нибудь указания?

      Точно! Мокроносики не визжат. Они вообще не производят никаких звуков. Тави почувствовала свои руки и ноги. Они не были ни мокрыми, ни скользкими. Только немного холодными.

      – Айсик, – удивилась она. – А ты чего здесь забыл? Разве сегодня собрания нет?

      Он упрямо насупился:

      – Нет. Вернее, есть, но я не пойду.

      – Почему? – спросила Тави. – С какой такой радости пропускаешь свои посиделки? Только не говори мне, что утомился. В прошлый раз это оказалось