Прилив. Книга 1. «РУТ». Алекс Коста

так! И, никаких ракушек, трепещущих створками. Никакого ухмыляющегося конька, нет…

      Движения участились. Бедра развернулись, из груди начало что-то доноситься. Хрип, писк!? Что-то далекое, забытое.

      Ручной. Он ручной! Он такой же, но ручной! Он такой же… он всегда с тобой!

      Хрип и писк превратились в стон. Кровать начал скрипеть. Это возбудило еще больше.

      Представила загородки вокруг вишен. Как их грызут, ломают зайцы и суслики, набежавшие, как саранча. Как саранча… да! Грызут и грызут, высовывая свои маленькие язычки «тюк-тюк-тюк». Они просто не могут остановиться!

      Вишня. Металл. Рыба.

      Со мной ты кончишь!

      Живанши

      Почувствовала запах вишни (руки еще помнили прикосновение к ягодам), металла и немного, рыбы.

      Розовое чудо! Такой же… только, ручной!

      Толчок! Кровать, вторя, всхлипнула «ух-ух-х». Внизу, давно беспокоящее набухание, отозвалось щекоткой, скатилась большая тягучая капля.

      ***

      Открыла глаза, увидела Эрика. Тот стоял на пороге. Смотрел, теребил крокодильчик Лакост.

      – Рут, ты…

      Она машинально сдвинула ноги, спрятала прибор за спину. Потом, передумала. Наоборот, посмотрела Эрику прямо в глаза, расставила ноги широко, как могла.

      – Эрик? Скажи честно. Ты хоть что-то чувствуешь?

      – Рут, ты?

      – Чувствуешь или нет?

      – Я…

      – Ладно, пойдем.

      Убрала «Розовое чудо» в коробку, взяла под мышку. Теперь он будет с ней. Везде и всегда.

      Чудо, которое всегда с тобой.

      Вот, так! Просто и понятно. Немного по-хэмингуэйевски. Но, главное, практично и без издевательств.

      Выходя из спальни, увидела, что вторая черная книга, которую она швырнула, раскрылась и оказалась тетрадкой.

      На открытой странице, вверху было написано «Дорогой дневник». Взяла, покрутила. Хотела вернуть, положить в тумбочку. Но, потом, передумала, тоже засунула под мышку, к Розовому Чуду.

      Глава 4. «Дневник»

      Милый Дневник!

      Это история о том, как мы с Полом (это мой муж) приняли это ответственное решение и станем родителями.

      Дальше много страниц слиплось. Перелистнула на вторую, не слипшуюся, треть дневника.

      Дорогой Дневник!

      Скоро самый прекрасный праздник. Тем труднее мне испытывать скорбь. Мне стыдно. И больно. Я ничего не могу сделать с собой. Хотя, как могу, скрываю от всех свое настроение.

      Прошло уже шесть месяцев, с тех пор, как мы с Полом приняли это ответственное решение. Мы пытаемся. Он старается… я, как могу, тоже ему помогаю. Но…

      Не стала читать после «но». И так понятно. «Но, не», «но, ничего», «но, отнюдь». Хотя, «но, отнюдь», скорее подошло бы для какой-нибудь городской девушки-сноба с вечным карамельным латте в быстро разлагаемом эко-стакане.

      Нет. Хозяйка этого дневника была простой. Простушка Молли… ну, звучит как-то пошло. Просто, Молли… нет, слишком фамильярно. Молли, пусть будет Молли, без всяких эпитетов.

      Представила,