История о гномах и сиротке Марысе. Мария Конопницкая

так, аисты как раз пролетали над той горкой, где стоял он, и чуть не вплотную приблизились к земле. Подзёмок подпрыгнул, вскочил на ближайшего аиста, обвил руками его шею, стиснул пятками бока как настоящий всадник, когда он пускает коня во всю прыть, и помчался впереди всех.

      Но едва они пролетели над долиной и над рекой, которая под розовыми лучами горела яркими блёстками, как Подзёмок начал соображать и припоминать что-то. Выгон, пруд, пограничные холмы, полевые груши, деревня, далеко растянувшаяся двумя рядами хат, сарай, – всё это было как будто знакомо ему.

      И вдруг он пришёл в ужас.

      Не туман ли пал ему в глаза? Он видит хату, стоящую на краю селения посреди берёз, перед хатой разрытую курами навозную кучу и новую метлу у порога. Протёр он глаза, сплюнул в сторону, – ничего не помогает! Хата, берёза и метла не исчезают. У Подзёмка по коже пробежали мурашки.

      Нет никакого сомнения, что это был тот самый дом, в котором он, под видом подкидыша, лежал в колыбели и таскал у бабы из горшков разную пищу, и та самая помойка, на которую он был выброшен в самом жалком положении.

      – Тпру… Тпру… – крикнул Подзёмок на аиста как на лошадь, но аист, завидев на крыше своё старое гнездо, начал весело клекотать и, оставляя далеко за собою своих товарищей, прямо понёсся к этой хате.

      Съёжился бедный Подзёмок, как только мог, припал к шее аиста и сделался ещё меньшим, чем был.

      «Нечистый меня сюда принёс!» – думал он, дрожа всем телом при воспоминании о бабе.

      Он уже оглядывался, не лучше ли ему соскочить наземь, чем рисковать вторично встретиться с бабой, но было несомненно, что при таком прыжке он сломает себе шею. Подзёмок подумал, подумал и остался на месте.

      Тем временем аист описал широкий круг над почернелой, поросшей мхом кровлей, описал другой поуже и, опускаясь всё ниже, наконец, сделав половину третьего, вытянул длинную шею, с громким клёкотом упал в старое гнездо и ещё несколько минут от радости бил тихий голубой воздух своими большими крыльями.

      Высунул Подзёмок голову из-за шеи аиста, смотрит, – всё как было: в коровнике мычат телята, кудахтает пёстрая курица, горшок вверх дном торчит на колышке у плетня, за углом похрапывает Кручек.

      В это время двери хаты скрипнули.

      «Как Бог свят, баба!» – думает Подзёмок, и спина у него начинает чесаться.

      И, действительно, раздался возглас бабы:

      – А! Прилетел! Милости просим пожаловать в добрый час… Милости просим!..

      Подзёмок тотчас же прячется за шею аиста, но баба каким-то образом всё-таки увидала его.

      – Что за пропасть такая? – говорит она, внимательно смотря кверху.

      И вдруг она всплеснула руками.

      – Караул! Та же самая нечистая погань! Заговор тут какой-нибудь, что ли!?

      Она тотчас же воспалилась гневом и закричала во весь голос:

      – Подожди ты, вот я тебя кочергою сейчас достану.

      И она бегом побежала в хату, а Подзёмок тем временем прыгнул с аиста на самое дно гнезда. Зарылся он в солому, съёжился, сидит, а сам выглядывает