Жулики. Книга 3. Николай Захаров

троицу местных "ментов" с такой яростью, что даже лошади под ними шарахнулись от неожиданности и завертелись:

      – Ты кто такой, мать твою, чтобы от имени испанской короны тут подписываться? Документ предъяви, козлина,– Серега забыл, что нужно говорить медленно и тогда сурдо-переводчик переведет почти синхронно, но на такие эмоции этот артефакт рассчитан не был и поэтому запоздало озвучил Серегину реплику следом, на испанском, но достаточно громко и очевидно буквально слово в слово.

      Судя по реакции "таракана" и его спутников на нее. Они-то услышали сначала реплику на непонятном языке, а потом на испанском. "Таракан" выпучил глаза, его продубленная степными ветрами и пропеченная до костей солнцем шкура, побагровела от негодования.

      – Ты, мерзкий койот,– заревел он в ответ.– Вот мой документ,– потряс дробовиком.– Слезай, негодяй, с лошади, пока я не разрядил в тебя ствол,– и тоже клацнул курком. Да еще и прицелился, прижавшись к прикладу багровой щекой, как будто с пяти метров мог промахнуться. Усы его при этом торчали воинственно в стороны, напоминая таракана еще больше. Сереге даже смешно стало. Сидит этакое чучело в лампасах с тараканьими усами и таращится на него, прижмурясь, через прицел дробовика. И он расхохотался весело и заразительно, тыкая в "таракана" пальцем:

      – Таракан, таракан,– зашелся в смехе Серега и Мишка, взглянув на шерифа, тоже захохотал, не удержавшись. Уж больно комично выглядел "таракан" с ружьецом. Помощники шерифа недоуменно переглянулись, не понимая причины веселья. А Серега продолжал хохотать, тыкая пальцем в их начальника. Синтезатор добросовестно повторил по-испански:

      – Таракан,– и те уставились на свое начальство, тоже недоумевающее и оторвавшее щеку от приклада. Усы топорщились, и в широкополой шляпе он в этот момент стал особенно похож на домашнее насекомое, известное любому человеку на всех земных широтах. Помощники прыснули невольно, не удержавшись и заражаясь хохотом Сереги, тоже заржали, весело давясь, в две луженые, молодые глотки. "Таракан", которому почему-то весело не было, от всеобщего внимания к его усам, побагровел еще больше, физиономия его буквально налилась помидорным цветом и оскаля желтые, редкие зубы, став еще больше похожим на таракана, заверещал:

      – Заткни глотку, мерзавец, я представитель испанской короны, а не таракан,– при этом он опять принялся целиться в Серегу.

      – Слезай с кобылы, каналья,– а веселье только разгоралось. Один из помощников "таракана", схватил его ружье за ствол и, опустив вниз, согнулся в очередном приступе хохота,– «Не порти момент».

      – Хулио – таракан. Го-го-го,– ржал он жеребцом и даже удивленные Верка, Лерка и Манька переглянулись завистливо.

      – Он – Хулио?– захохотал Серега, тыча в живот пальцем "таракана", подъехав к нему.– Хулио он?

      Тут уж и Тихон захехекал, услыхав, как величают "таракана-шерифа". А Серега захлебываясь от смеха, объяснял помощникам "таракана", что означает по-русски имя их командира. И те радостно заржали опять,– "Надо же, сколько новостей за одно