Крепость на семи ветрах. Александр Конторович

сказать, к возможному театру боевых действий. Наш батальон должен был отразить удар с моря.

      А теперь поднялись среди утесов массивные стволы пушек – высадка не станет лёгким делом.

      – Батальон! Равняйсь!

      Дрогнули серые шеренги.

      – Смирно! Для встречи слева – на кра-ул!

      Лязгнуло оружие, и замерли бойцы.

      А с моря подходит катер. Военный катер – видны стволы скорострельной артустановки.

      Приспущен на мачте флаг. Выстроилась у борта шеренга в серой форме – похоронная команда из взвода, в котором служил погибший.

      Чуть скрипнули доски причала – рулевой мастерски пришвартовался бортом.

      И спустилась на пирс скорбная процессия.

      Хорны зашивают своих мертвых во что-то похожее на саван. На мой взгляд, больше на обычный мешок. Так и опускают в могилу. Впрочем, и в море тоже.

      А здесь – привычный глазу гроб. На крышке которого прикреплена серо-стальная форменка с нашитой на груди серебряной стрелой.

      Всё верно – покойный входил в состав «Стрелы» и имеет право уйти в иной мир под этим символом.

      Остановилась процессия, опустили на землю гроб.

      – Мы хороним сегодня своего боевого товарища. Храбро сражавшегося с превосходящим противником и вышедшего победителем из этого боя! – стискиваю в руке микрофон.

      А громкоговорители разносят мой голос над берегом.

      Да так, что даже вездесущий ветер не может заглушить слов.

      – Мы хороним его здесь! Здесь, где дом нашего клана! Здесь, где каждый родившийся мальчик может видеть перед собою пример того, каким должен быть настоящий воин! Видеть и соответствовать этому примеру!

      А позади серых шеренг стоят уже обычные люди – не солдаты. Жители поселка, который расположен рядом с нашими казармами. Есть среди них и родственники некоторых моих бойцов, да и просто бывшие рабы – всех хватает. Стоят чуть в сторонке и строители батареи.

      – С сего дня и пока дует ветер каждый мужчина по достижении им четырёхлетнего возраста да будет приведён на это место! Дабы мог он проявить уважение к тем, кто погиб за его родных! И да будет так! Пусть море и ветер будут тому свидетелями!

      Вот так и закладываются традиции…

      У нас пока родился только один ребёнок – у сестры Гая.

      Мальчик.

      И он не скоро ещё сможет сюда прийти самостоятельно.

      Но глава клана сказал – через четыре года! И значит, всё это время мы будем тут жить. Это наш дом!

      Теперь наш…

      А раз так – есть железная уверенность в том, что всё это время мы не пустим сюда более никого. Никого чужого, как бы он этого ни хотел.

      Команда – и опускается в землю гроб.

      Р-р-р-агх!

      Ударили залпом оба орудия батареи – взметнулись со скал потревоженные птицы.

      А личную присягу в тот же вечер мне принесли ещё более четырехсот человек…

      – И что же у вас такого необычного, капитан? – Иванов выглядит очень усталым, под глазами залегли темные тени.

      Я попросил личной встречи,